Фицрой прошептал:

– Сколько воды… Это же сколько воды!

Я покосился на него в некотором удивлении.

– Ты что, из пустыни прибыл?.. Или горец?

– Сколько воды, – повторил он и передернул плечами. – Просто жуть. Как тут живут?

Толстая стена из крупных каменных глыб, наверху прохаживаются стражи, видно, как легко расходятся, не мешая друг другу. По углам массивной стены высокие башни, а окна начинаются на высоте третьего этажа, да и то не окна, а бойницы, снаружи не пролезть.

Замок выглядит неприступным, по всей видимости строили в те времена, когда жестокие войны кипели по всей территории королевства, что могло тогда еще и не быть королевством.

Я на ходу подозвал Ваддингтона и парочку наиболее смышленых с виду гвардейцев.

– Что скажете?

– Если не впустят, – сказал он, – то не впустят. Так просто не войти.

Фицрой сказал медленно:

– Могут впустить вас одного, глерд. Остальных оставят здесь под прицелом арбалетов.

Один из гвардейцев сказал с нервным смешком:

– Что арбалеты… А вот те бревна – да…

Как и водится в хорошо защищенных замках, над воротами подвешены на канатах толстые очищенные от веток связки бревен. Штук по пять. Если веревку обрубить, помчатся до самого низу, сметая и превращая в кровавое крошево любую армию.

Фицрой проговорил в некотором сомнении:

– А в самом деле король отдал тебе этот замок?

Ваддингтон посмотрел на него сердито, но бросил взгляд на неприступный замок и смолчал.

– Не знаю, – ответил я, – уже не знаю… Может быть, в самом деле какая-то проверка?..

Фицрой спросил:

– А если хочет так полукрасиво избавиться от нас? Короли коварны. Или от кого-то, кто с нами?.. Глерд, вас как зовут?

Офицер вздрогнул, ответил послушно:

– Вэнсэн Ваддингтон, благородный глерд.

– Вэнсэн, – поинтересовался Фицрой ласково, – вашего имени нет в списке на повешение? Представим себе, что вас повесить надо, но король не может этого сделать из симпатии к вашей матушке, которая была с ним очень нежна… Как бы он поступил?

Ваддингтон насупился.

– Мой род служил королям верой и правдой, – отрезал он. – Мы верны королю, король верен нам!

– Гм, – сказал Фицрой. – Тогда остается…

Я прервал:

– Ребята, когда мы ворвемся в замок… а мы ворвемся!.. вам нужно вести себя соответственно моменту. На войне как на войне. Я человек дико милосердный, самому стыдно за свою мягкосердечность. Ну вот просто не могу вешать или кому-то рубить головы просто ради смеха! Я гуманист, мне такое не по душе и противно принципам демократа. Потому, если замок придется брать силой, то убивайте сразу любого, кто бросит в вашу сторону хотя бы косой взгляд, а то потом резать будет неловко. Думаю, набрать новых людей в замок проще, чем перевоспитывать старых.

Один из старых гвардейцев, слушающий очень внимательно, пробасил с одобрением:

– Очень мудро, глерд. Я бы счел за честь воевать под вашим знаменем.

– Я хочу, – объяснил я, – чтоб всем было хорошо. И никакого насилия… потом.

– Мудро, – согласился и Фицрой, – зачем какие-то обиды? Обиженных и недовольных перебить сразу, и набрать новых, что служить будут рады. Так и сделаем, Юджин! Но только… как?