— Ты можешь накричать на меня, если хочешь, — обреченно сказала Зара.

Его бровь удивленно приподнялась.

— С чего бы мне на тебя кричать?

— Я ездила к твоей матери. Я думала, ты уже знаешь.

— Знаю. Паола позвонила мне, как только ты ушла, — с ироничной улыбкой сообщил Витале. — Ты ей очень понравилась, и она думает, что я сделал прекрасный выбор, хотя я и раньше это знал…

— Но я поехала туда за твоей спиной, — указала на свою вину Зара. Она хотела убедиться, что он вполне понимает, что именно она сделала. — Мне было просто необходимо узнать, куда ты ездишь по вечерам в пятницу и с кем проводишь время…

— Было чертовски трудно скрывать это от тебя, но Паола не хочет вторгаться в нашу жизнь и смущать нас. Мне пришлось очень долго убеждать ее переехать на виллу.

— А нас так легко смутить?

— Меня нет, если тебя это не смущает. — Витале натянуто улыбнулся. — Из-за наркозависимости она уже потеряла тридцать лет своей жизни и сейчас прикладывает невероятные усилия, чтобы все исправить. Я считаю, нужно дать ей шанс.

— Но тебе было… нелегко видеть ее. — Зара с трудом подобрала нужное слово.

— Мне не нравилось скрывать это от тебя, и потом действительно было странно общаться с ней. Я ведь почти ее не видел, когда был ребенком, а с одиннадцати лет и до этого года я ничего о ней не знал, да и не хотел знать. Поэтому нам надо многое наверстать. Она открыла мне семейные тайны, — бесстрастно сообщил Витале, поднимаясь вместе с Зарой по мраморной лестнице. — Не возражаешь, если я приму душ? У меня такое ощущение, что я провел в пути весь день.

— Конечно нет. А что ты узнал от Паолы? — полюбопытствовала Зара, когда он распахнул дверь их спальни.

— Что все время, пока она была замужем за отцом, у него была любовница, а с ней он обращался очень дурно. Неудивительно, что их брак развалился. В результате у нее крайне снизилась самооценка и она совсем сбилась с пути.

— Какая трагедия и для тебя, и для нее… и для твоей сестры, — посочувствовала Зара. — А как твоя мать снова появилась в твоей жизни?

— Несколько лет назад ко мне от ее лица обратился социальный работник, но тогда я отказался иметь с ней хоть что-то общее, — откровенно признался Витале, сбрасывая пиджак. — Но потом я встретил тебя и начал понимать, что люди гораздо сложнее, чем мне казалось раньше.

— А я-то здесь при чем? — нахмурившись, спросила Зара.

— Я всегда думал, что есть лишь черное и белое, две крайности. Но в людях редко когда есть только хорошее или только плохое. Обычно хорошее и плохое перемешаны, и все совершают ошибки. Я совершил непростительную ошибку, использовав тебя, чтобы отомстить твоему отцу, — не менее искренне продолжал Витале. — Это было ужасно неправильно.

— Вот уж не думала, что ты когда-нибудь это признаешь. — Зара свернулась клубочком на кровати и выжидающе посмотрела на него. — И когда ты пришел к такому выводу?

С изрядной долей самокритичности Витале ответил:

— После того как я встретил тебя, angelina mia, я получил немало подсказок, ведущих к этому открытию. Например, когда я обнаружил, что ты полностью перевернула мою душу всего за одни выходные, а я все испортил. Или когда ты сообщила, что беременна, и тут же сказала, что ненавидишь меня и не доверяешь мне. Или даже когда ты придумала этот нелепый трехмесячный испытательный срок, чтобы избавиться от обязательств, если ты этого захочешь. Думаешь, я настолько глуп, что до сих пор не усвоил этого урока?