Выехав из сечи, де Фосса тронул коня к Томасу и его людям шагом. Остановившись в пятнадцати шагах, поднял забрало, и его лицо с черной бородой и ястребиными глазами взглянуло из-под шлема, как хищник из клетки.

– Что ж, Блэкстоун. Чудесный день. Вы живы и невредимы, как я погляжу.

Томас перебрался через стену, но слишком близко подходить не стал.

– Истинно, господин. Как и вы.

– Едва-едва. Я отморозил себе задницу, мой меч нуждается в чистке, а у меня ордер на ваш арест и казнь. А еще мне надо выпить.

Противоборствующего нормандца пригласили в монастырь и усадили у огня в прежних покоях аббата. Схватка между де Фосса и Блэкстоуном не состоится.

– Неудивительно, что король потворствовал сему аббату; тот жил с удобствами, – заметил де Фосса, потягивая глинтвейн и выбирая кусочки мяса своим ножом для еды. Томас позаботился, чтобы Мёлон и Гайар держали людей наготове на случай, если де Фосса подстраивает западню. Но скоро выяснилось, что солдаты, оборонявшие монастырь, – компатриоты всадников свиты де Фосса. Им предоставили еду и питье. Несмотря на разношерстное сборище солдат, служивших собственным владыкам, Мёлон не терял бдительности и выставил часовых. Он переходил от одного к другому, пока те разжигали костры, и знакомые толковали между собой о сражении и о том, как Блэкстоун взял Шульон почти без потерь. Его репутация расцветала все более буйным цветом – участники боев приукрашивали сусальным золотом свои рассказы неумеренными восхвалениями его бойцовскому искусству, повествуя, как они таким малым числом перебили уйму врагов, сражаясь час за часом. Чем грандиознее выглядел в их байках Томас, тем более возвышалась их собственная преувеличенная роль и слава.

Уильям де Фосса принял очередную кружку горячего вина со специями.

– Вот как все обстоит, господин Томас. Когда вы удалились, Жан д’Аркур отправил меня к королю от имени нормандских владык. Мы – самоуправляемое герцогство, всегда пребывавшее в руках королевского сына. И теперь, когда ваш английский король отступился от захвата французской короны, мы нуждаемся в некоем ручательстве безопасности, защите, если хотите. Так что Жан предложил, чтобы я направил стопы в Париж и поведал, что независимый капитан англичан – сиречь вы, – поведал де Фосса, чуть склонив голову в сторону Блэкстоуна, – вознамерился захватить Шульон, а я с солдатами, выделенными моими нормандскими владыками, направлюсь на юг, дабы позаботиться о вашем разгроме. Мы вас схватим, снимем вашу голову с плеч и выставим ее на колу. – Он отхлебнул вина. – Таковы были мои обещания, каковые я вовсе не обязательно исполню. Обстоятельства меняют намерения человека, как камень перенаправляет воду в потоке. Сакет был таким камнем.

Блэкстоун в молчании ждал, внимательно разглядывая человека, которого сам предал унижению в замке д’Аркур. Может ли быть лучший кандидат, чтобы пообещать королю отомстить?

– И это еще входит в ваши намерения? Вы помогли перебить наемников, сторону которых взяли. В каком же свете это выставляет вас теперь? – Он не мог отделаться от смутной тревоги, до сих пор гадая, не является ли прибытие де Фосса частью более хитроумных козней. Может, в лесу дожидается войско, пока он утратит бдительность, чтобы потом налететь на них, потому что враг уже в стенах?