– На всякого мудреца довольно простоты, – почесав в затылке, выдал он.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Вот скажи, что случится, если налить спирт в стакан и оставить его на весь день?

– Странный вопрос. Он испарится.

– Правильно. Возьми с полки пирожок, – пожав плечами, подтвердил Борис.

– Ох, ничего себе! – с удивлением выдала она, тут же подступаясь к опыту.

Через пару часов Борис услышал громкий хлопок, после чего, уже не удивляясь, получил очередной лог, возвестивший о премии в десять тысяч опыта и в одно свободное очко. Вбежавшая же в кают-компанию Алина потребовала, чтобы он никому ни слова, в чем получила самые искренние заверения.

Впрочем, не удовлетворившись этим, на следующий день она поволокла его к консулу. Дело государственной важности!

Борис даже подумал было, что она начнет опять наседать на представителя русского царя, чтобы тот взял ее на службу. Поймал себя на мысли, что это его совершенно не устроит ввиду его слабых познаний в навигации и решительного настроя отправиться в плавание.

Борис отошел на три шага от мольберта и посмотрел на получившееся со стороны. Места в кают-компании всяко-разно побольше, чем в его прежней квартирке. Рассудив так и эдак, он решил, что хватит отлынивать от обучения. Коль скоро с жильем на яхте определились, то пора приступать к процессу познания. Правда, доводить его до конца торопиться не надо.

Прошлый опыт подсказывал, что для него оптимальное количество картин, одновременно находящихся в работе, равно пятнадцати. При этом за день он успевал сделать по одному подходу к пяти холстам, а затем примерно за три дня финишировать. То есть при средней потребности на один из них в две недели со всеми он заканчивал за семнадцать.

Разумеется, это среднепотолочные цифры. С некоторыми работами получалось управиться быстрее. С другими – дольше. На одни в день уходил едва ли час, на другие затрачивалось и по пять. Каждая картина дышит и живет по-своему. Случалось, что к некоторым он не подступался и по нескольку дней. Вот не было тяги, руки чесались от желания взяться за другие работы.

Вообще-то согласно программе самоучителя ему необходимо было параллельно развивать еще и акварель. Там хватает своих тонкостей и нюансов. Но пока он ограничивается только теорией. Акварель значительно проще масла, а главное, рисуется на порядок быстрее. Несмотря на то что ее относят к графике, есть в ней свои неповторимые шарм и прелесть, недоступные маслу.

Однако браться за эти краски ему пока не стоило. Дело в том, что консул отправил запрос в Москву относительно приобретения полных лицензионных прав на изобретенные Измайловым глушитель и способ осушения пироксилина. А значит, предстоит заключение сделки по Сути. Светиться особого желания нет. Потому и двадцать картин, чтобы и не сидеть без дела, и в то же время не расти. Ведь пока не закончит работу, ему даже на изучение кисти не капнет ни одного очка.

Таким образом, он вроде и фору в целый месяц получил, и в то же время не бездельничает. Да еще и по мере изучения теории возвращается к каждой из работ, глядя на них уже под другим углом. Выявляет недостатки, которые раньше не замечал, вносит правки. Все это позволяет надеяться, что на выходе он получит от Системы куда более значимую оценку своих стараний.