Зачем лес толкнул меня сюда? Чтобы я нашла кладбище? Чтобы спасла волчонка от летающих упырей? Нет, уж точно не для этого! Эти твари почти меня сожрали… Если бы не сердитый незнакомец!

Кто он такой? Студент? Профессор, быть может? Или кто — то из охраны? Узнаю ли я когда-нибудь ответ на эти вопросы? Ведь об этом не прочтешь в книгах. А мужчина весьма и весьма резкий, даже грубый! Вспомнила, как он выругался, и снова покраснела. Надо запомнить, вдруг пригодится.

Перекрестившись, я ступила на тропинку под тень густого леса. И только сейчас поняла, что отчего-то все вижу. Ни солнца не надо, ни луны. Магия какая-то. Каждое деревце видно, каждую веточку разглядеть можно! Это безвременье странное место, право слово. Вроде и темно — а светло. Но хоть тропинка передо мной. Не морочит, не водит кругами. Надеюсь, что ведет прямиком туда, где я свернула из старого парка в чащу.

— Вальтер! — неуверенно позвала друга — наугад. Но в ответ услышала лишь молчание. И вздохи леса. Как будто стая упырей притаилась за деревьями и следит за добычей, то есть, за мной.

— Ва-а-альте-е-ер! — завопила я что есть мочи.

— Вальтер, откликнись, пожалуйста, я тебе обещаю, что больше никогда никуда не уйду и не сверну с тропинки, — жалобно попросила.

Все впустую.

Никто не отзывался, я была одна в безвременье, в этом страшном лесу, светлом в самую темную ночь и полном ужасающих чудовищ. Я останусь здесь навсегда, и упыри сожрут меня, выпьют всю кровушку, а потом мои косточки будут вечно лежать в этой траве, покрываясь пылью…

Прислонившись спиной к дереву, ощутила, как ноги слабеют, сползла на землю, обняв руками плечи. Мне стало так себя жалко, обреченную на жуткую смерть в одиночестве и в таком молодом возрасте, что слезы сами собой брызнули из глаз. Секунда — и я уже реву, как маленькая девочка, у которой отняли любимую и единственную игрушку. Громко, причитая на все лады, как тетки-кликуши на похоронах! И пусть меня найдут упыри, пусть! Вальтер будет виноват, что бросил меня! Лучше уж кричать на весь лес, чем сидеть и бояться в тишине.

— Ох ты ж мать наша, пресвятая Скорбящая Богородица!

Услышав этот сердитый голос, я мигом заткнулась, словно мне в рот сунули кляп. Сильные руки схватили меня за плечи, подняли и даже встряхнули для надежности. Глаза в глаза — я и мой неожиданный спаситель — мы стояли и смотрели друг на друга молча. Правда, у меня, наверное, был виноватый взгляд, а у него… У него молнии в глазах сверкали! И мне даже показалось, что он опять выругается, как сапожник, но мужчина сдержался. Вытащив из кармана сюртука платок с вензелем, мой спаситель весьма бесцеремонно вытер мне лицо и даже попытался высморкать нос, как ребенку, но тут уж я воспротивилась и вырвала платок у него из пальцев.

— Женщины, право слово, несносны, как беспомощные младенцы, — пробурчал мужчина. — И совершенно бесполезны! Ты шла в другую сторону! Какое восхитительное неумение ориентироваться!

Я колко ответила ему — но про себя. Промолчала, лишь подумала. Какая восхитительная бестактность, а также дерзость и желчность! Мужчины, право слово, полнейшие профаны в том, как следует обращаться с женщинами!