— Извини, я не думала, что…

— Ты вообще не думала!

— Я не думала, — покорно согласилась. — Мне просто нужно было… Понимаешь?

Нужно было подойти к башне!

Задыхаясь от бега, я боялась только одного — упасть без сил. Но твердая рука Рохана служила поддержкой и опорой. Господи, да разве могла я предположить, что случится.

Ох!

Могла.

Ведь не взорвался кристалл просто так! Он взорвался из-за меня. И теперь вот — искореженная площадь. И башня, зовущая меня. Да, я теперь отчетливо слышала ее зов

— манящий, такой добрый, такой на слух приятный! Даже сюда он доносился, правда, гораздо тише. Нет, надо спрятаться в общежитии, быть может, башня замолчит и перестанет звать меня. По доброй воле я уж точно к ней не подойду!

Интересно, сможет ли браслет-путеводитель избегать башенной площади в своих маршрутах?

Рохан внезапно остановился и, дернув меня за руку, прижал к дереву. Я вскрикнула, но мне зажали рот ладонью. Сердце заколотилось, а в голове промелькнула мысль — это он пахнет мятой, он, Рохан!

— Тш-ш-ш, молчи, Адриана!

Неподалеку от нас по дорожке бежали к площади старик в ливрее и мужчина средних лет. Старик, запыхаясь, докладывал:

— Ироды, все ж перепахали, все! Скамейки побили, фонари не светют, даже кусты, и те поломанные! И не жалко ж поганцам!

— Разберемся, Парентий! — отрывисто ответил мужчина.

— А ведь люди делали, сажали, растили! Знать бы кто, ноги бы самолично повыдергивал и спички вставил! И ведь не угодница Марфена, тогда ж мы мороки ставим для надежности, а тут.

Когда они скрылись за деревьями, Рохан отпустил меня и выдохнул:

— Вот, пожалуйста, даже ректора вызвали!

— Что, все так серьезно? — недоверчиво спросила я. Для меня слово «ректор» прозвучало как «Бог».

— Адриана, — строго сказал Рохан, сверля меня своими прекрасными глазами цвета ночного неба. — Ты даже представить себе не можешь, сколько стоит привести в порядок все, что было разрушено! Уже не говоря о том, что ты — ходячий нестабильный файербол!

— Это неправда! — запротестовала я. — Я стабильна!

Он фыркнул, смеясь:

— Стабильна? Ты упала в обморок, попутно сшибла волной пару деревьев и скамейки с фонарями, а так да, вполне стабильна!

— Не понимаю, — пробормотала. — Почему так случилось?

— Потому что нечего трогать башню, раз запретили! — сварливо откликнулся Рохан. — Пошли, я провожу тебя до общежития, скоро запрут двери.

У крыльца женского общежития мы расстались, и он галантно поцеловал мне руку, сказав:

— Если вдруг у тебя будут проблемы, обращайся ко мне за помощью, Адриана.

— Спасибо, — я покраснела. Вот глупая! Мы уже пережили вместе столько, сколько я за всю свою жизнь еще не переживала событий, а краснею от простого жеста вежливости! — Я должна вернуть тебе платок, если ты помнишь…

— Не утруждайся, — беспечно отмахнулся Рохан. — Можешь его просто выбросить.

Ага, как же. А ведь еще один человек дал мне свой платок. Уже два надо отстирать и вернуть владельцам!

Или у меня соберется коллекция батистовых носовых платочков. Мужских.

Присев в книксене, я взбежала по ступенькам и скрылась в холле, чтобы только поскорее отделиться дверью от Рохана. А внутри прислонилась к этой самой двери — для надежности, что ли? Чтоб уж точно не впустить молодого человека, если бы ему пришло в голову ломиться. Зато меня заметила госпожа Перетти, которая о чем-то беседовала с двумя девицами, но быстро их отпустила и подошла: