— Знаешь, это больно. Если ты не в курсе. Быть подстреленным. Это чертовски больно.

Демарко настороженно принял протянутую руку.

— Прости. И вообще-то я знаю. По опыту. Но какой у меня был выбор? Ты был слишком близко, чтобы я мог промахнуться, и у тебя не было возможности найти какое-нибудь укрытие, чтобы избежать пули. У меня было около секунды, чтобы начать действовать, и лучшим решением для нас обоих, оказалось, свалить тебя — быстро и жестко. Не пытайся сказать мне, что ты сделал бы другой выбор, если бы стоял на моем месте.

— Да, да. Я понял. Но это было неприятно. И та река была чертовски холодная.

Его ворчание было уже чисто автоматическим, нежели злым.

Сойер посмотрел на Тессу и спросил:

— Я должен уловить суть этого?

— Сомневаюсь. Я бы не смогла на твоем месте.

Квентин с ухмылкой посмотрел на них.

— Агент Гелен около недели назад в предрассветные часы был в Резиденции и не поладил с Демарко и двумя вооруженными членами церкви.

— Не поладил? — Демарко уставился на него, приподняв брови. — Серьезно?

— Ты хочешь сам все объяснить?

— Думаю, нет.

— Тогда не придирайся к словам.

— Вооруженными? — переспросил Сойер.

— Всего лишь пистолеты, — ответил ему Демарко. — Ничего тяжелого.

— Ты хотел сказать, за исключением той серебряной пушки, которую ты носишь? — сказал Гелен.

— Она мне подходит.

— В ней куда больше огневой мощи, чем требуется любому пистолету. Она оставляет след — на самом деле даже два, а далеко не любое оружие может это сделать.

Демарко потер челюсть и сухо сказал:

— Угу.

— О, и даже не пытайся сравнить пули с кулаком.

— Может у меня и не так легко появляются синяки, но они появляются. Как я должен объяснить это?

— Скажи Сэмюелю, что врезался в дверь.

— Смешно.

— Там ни у кого нет разрешения на ношение оружия, — сказал Сойер, его голос стал громче.

— У меня такое чувство, будто я на теннисном матче, — обратилась Холлис к Тессе. — С несколькими дополнительными игроками на корте.

— Я тебя понимаю.

Именно в тот момент в комнату вошел еще один игрок, переключив внимание Сойера на себя. Еще один высокий, широкоплечий и спортивный мужчина. Он двигался с легкостью и необычайной кошачьей грацией, как человек, которому абсолютно комфортно в своей шкуре. У него были черные как смоль волосы с абсолютно белой прядью на левом виске. Его глаза серебристо-серого цвета были светлыми и необычайно острыми. Левую щеку мужчины пересекал едва заметный неровный шрам, который делал его лицо менее красивым, чем у Демарко, но вдвойне более опасным.

«Это неспроста», — подумал Сойер, когда эти металлические глаза сконцентрировались на нем.

— Мистер Кавено. Я специальный агент Ной Бишоп.

Голос вновь прибывшего был холоден и спокоен.

— Вы на службе?

— Технически на службе вы. Это — ваша юрисдикция.

Сойер подумал, как много раз Бишоп произносил эту фразу.

— Ты должен был предупредить меня, что Гелен рвет и мечет, — обратился Демарко к Бишопу.

— Должен был, — согласился тот.

— Черт, Бишоп.

— Эй, он собирался сделать свой выстрел. Я подумал, что для тебя будет легче, если ты не будешь этого знать.

— Спасибо за помощь.