– Не пролезешь, – туманно ответила птица. – Устраивайся поудобнее, дорога недолгая, но не слишком приятная.

Карина свернулась калачиком, зарываясь в теплые перышки. Эдакая Дюймовочка, притулившаяся возле ласточки. С поправкой на некоторое безумие происходящего.

– Извините, – сказала она, – мы только что познакомились. Я понимаю, что надо что-то говорить, спрашивать, там… рассказывать. Но я могу сейчас думать только о Митьке.

Птица снова засмеялась.

– И не надо, – сказала она, – вытащим твоего мальчика и тебя. Потом будет другая дорога – подольше, но куда комфортнее. Вот и поговорим. А сейчас – вдох!

Карина послушно набрала воздуха в легкие, на всякий случай еще плотнее прижалась к птахе. Через пух и перья ощутила теплую кожицу. А Дэррен прижала крылья к бокам, накрыв девочку как плотной крышкой. И, вытянувшись в струну, скользнула в какой-то то ли лаз, то ли водосток. Сырости девочка не почувствовала, но изменение давления прямо-таки по ушам ее хлопнуло. К счастью, это продолжалось совсем недолго. Воздух, который Карина вдохнула, конечно же, израсходовался. Но под плотным крылом Дэррен оставались еще некоторые его запасы. И они не успели совсем подойти к концу.

Ощущение движения оставило Карину. А еще секунду спустя Дэррен чуть приоткрыла крыло.

Карина вытянулась, разминая успевшие затечь мышцы, и перевернулась на спину. Над ней развернулось ночное небо невероятной красоты. Вокруг тихо колыхался океан. Точнее, довольно узкий пролив между двумя черными громадами островов.

– Чужие звезды светят нам, – не удержалась и прошептала Карина. – Но мне сейчас на звезды наплевать…[5]

Как странно. Казалось бы, ночное небо и звезды. Лунный парад сейчас скрывался за одинокой тучкой. Кто вспомнит расположение звезд над головой? Тем более что оно меняется от месяца к месяцу, от недели к неделе. Но незнакомые созвездия подействовали на девочку, как… как… как что-то непонятное. Непонятно, хорошее или плохое, но очень сильное. И действительно – сил прибыло.

Она скувырнулась в пролив, в движении превращаясь в волка. Птица испуганно отпрянула. Ага, сама, видимо, оборотней побаивается. А может, просто от неожиданности. Волевое усилие вернуло голове более-менее человеческие очертания.

– Показывай, куда теперь.

С трудом удерживаясь, чтобы не «подвывать» недопревратившейся глоткой, Карина забарахталась в воде.

Птица-гигант тоже перевернулась, уселась на воду, как чайка или утка. Кивком пригласила волчицу следовать за собой.

– Придется еще раз нырнуть, – произнесла она вполголоса, – но уже всего на полминутки.

Карина тоже любила отмерять время на всякие разные задачи полминутками и долями секунд.

Тихо-тихо две громадные твари – волчица с получеловеческим лицом и морская птица-пират – подбирались к берегу.

– Вот тут ныряем, там будет камень. Сразу входи в его глубину, – проинструктировала волчицу птица, – и потом ни звука! Наблюдай и выжидай подходящий момент.

– Подходящий момент для чего? – уточнила Карина.

– Чтобы броситься на охотников, отбить у них мальчишку, прибить тех, кто не увернется, и делать ноги, – с готовностью отозвалась пиратка.