— Дядя Коля, зачем ты убил маму и папу?
Он встал и отошёл подальше, я уже не видела его лица.
— Это долгая история. Скоро я тебе всё расскажу. Ты узнаешь, на что я готов ради тебя. А сейчас ты устала. Отдыхай!
Крёстный ушёл. Я хотела обдумать всё, что услышала но у меня действительно было очень мало сил. Глаза сами закрылись, и пришёл спасительный сон.
Я сижу в монастыре почти месяц и никуда не хочу уходить. Здесь так тихо и спокойно. В последнее время все решения за меня принимал Андрей Петрович. Я просто слушалась его и совсем не думала о том, что буду делать на свободе.
После того, как я узнала правду о своей «болезни», моё сердце как будто заледенело. И чувства заморозились. А сейчас я постепенно оттаиваю, и сильнее всего гложет боль за родителей. Ведь всё это время они считают меня погибшей. Пора им узнать правду. Но почему мне так трудно покинуть эти стены? Наверное, я просто боюсь встретиться с Алексеем. Получить доказательства его вины. Только больше тянуть нельзя.
Прошло несколько дней. Крёстный ухаживал за мной как преданная сиделка. Делал перевязки, кормил меня с ложечки, колол лекарства, обтирал губкой. А я закрывала глаза и стискивала зубы, когда его дрожащие пальцы касались моего тела.
Он всё время был рядом и лишь изредка уезжал. И тогда снова привязывал меня к кровати. Как-то раз я спросила:
— Ты почти всё время здесь, что же с твоей работой?
— Я там не появляюсь. И дома тоже. Меня могут искать твои знакомые. Но пока всё тихо, значит, Алексей молчит. А я аккуратно распродаю всё, что у меня есть. Нам с тобой нужны деньги на жизнь за границей.
Силы потихоньку возвращались ко мне, но я скрывала это от крёстного. Пусть лучше считает, что я ещё не способна сама подняться. На самом деле, я уже пробовала. И хотя закружилась голова, мне всё же удалось простоять несколько секунд, держась за кровать.
Однажды вечером крёстный накормил меня ужином и сел рядом.
— Я почти закончил, скоро мы уедем. Пришло время рассказать тебе правду. Очень надеюсь, ты поймёшь, что я не мог поступить иначе. Так распорядилась судьба. Когда твоя мать предпочла мне Пашку, я смирился. Было тяжело, но я справился и остался ей другом. И даже стал твоим крёстным. Я так и не смог полюбить другую женщину и уже решил, что я однолюб. А тем временем ты росла на моих глазах и постепенно становилась похожей на Татьяну. Только была ещё красивее. Я считал, что люблю тебя, как дочь. И хотя чувствовал, что всё не так просто, старался не замечать. Но однажды, когда мне было совсем хреново, я увидел тебя и вдруг понял — это судьба возвращает мне свой долг. Ты предназначена мне, моя награда за долгие годы одиночества. Моя жизнь обрела смысл. Я стал потихоньку приучать тебя к себе, очень медленно и осторожно, чтобы не спугнуть. Я видел, что тебе нравилось моё общество, оставалось немного. И тут чёрт меня дёрнул привезти Алексея к вам домой. Я сразу понял, что дело плохо. Но надеялся, это просто первая влюблённость, и она скоро пройдёт. Время шло, но ничего не менялось. Ты с тем же обожанием смотрела на него и постоянно расспрашивала меня о нём. Тогда от отчаяния я попытался воздействовать на твоего отца. Сначала просто внушал ему, что Алексей — неподходящая для тебя партия и всё такое. Но он не стал меня слушать. Твердил, что доверяет тебе и одобрит любой твой выбор. Тогда я рассказал о своих чувствах, о том, что хочу на тебе жениться. И в доказательство серьёзности своих намерений сделал тебя своей наследницей. Я просил Павла повлиять на тебя, но он категорически отказался. Твоя свадьба стала для меня мучением. Так тяжело мне не было, даже когда Татьяна выбрала другого. За время вашего медового месяца я чуть не сошёл с ума от ревности. А когда вы вернулись, у меня уже был готов план. Я достал нужное лекарство и стал подсыпать его тебе в еду. Это было очень легко. Я часто бывал у вас дома и прекрасно знал продукты, которые предназначались для тебя. Твои любимые конфеты, йогурты, соки. Я покупал такие же, дома начинял их транквилизаторами и заменял ваши своими. И когда ты попала в больницу, всё осталось также просто. Сумки с передачами для тебя всегда стояли на кухне, и мне ничего не мешало продолжать. Тогда я ещё раз поговорил с Пашкой. Убеждал его, что муж довёл тебя до болезни. И что, несмотря на неё, я готов жениться, и буду сам за тобой ухаживать. Я хотел, чтобы тебя признали недееспособной и отдали мне. Но твой отец не согласился. Ответил, что никогда такого не сделает, и не даст согласия на наш брак. И это несмотря на то, что я его спас. Выкупил часть бизнеса, чтобы помочь удержаться на плаву. У меня не осталось выбора. Я бы просто не вынес, если бы ты снова вернулась к Алексею. А долго держать тебя в больнице было опасно. Конечно, я нашёл нужную клинику и на всякий случай общался с администрацией от имени твоего мужа. Но был шанс, что родители со временем заберут тебя оттуда, и всё выяснится. Тогда я решил — если ты не будешь со мной, то не будешь ни с кем. Пойми меня, я так сильно тебя любил, что не мог никому отдать. Но когда узнал, что мой план сработал, и доктор выполнил то, за что я ему заплатил, часть меня умерла вместе с тобой. Я бывал на кладбище гораздо чаще, чем твои родители. И даже было время, когда я думал последовать за тобой. Моя жизнь стала бессмысленной. А потом твой отец позвонил мне. Пашка рассказал Татьяне о моих чувствах к тебе, и они вызвали меня на разговор. Когда я к ним ехал, у меня были плохие предчувствия. Поэтому не стал заезжать в посёлок. Оставил машину подальше и прошёл на территорию не через основные ворота, а со стороны леса. Мне тогда повезло, меня никто не видел за исключением местного алкаша. Уже в самом начале разговора с твоими родителями я понял, чем дело кончится. Что не смогу оставить их в живых. Они теперь не успокоятся, пока не узнают правду. Твой отец сам вытащил пистолет и грозил мне, я практически защищался. Тогда у меня тоже не было выбора — или я, или они.