Я понимала, Алексей отказывался верить и цеплялся за любую причину. Но это не поможет.

— Я не погибла в том пожаре. После больницы жила какое-то время в монастыре. Там и узнала, что мои родители убиты. Плохо помню те дни. Кажется, я долго кричала и ломала всё вокруг. Бедные монашки подумали, что в меня вселился дьявол. Они заперли мою дверь и читали с другой стороны молитвы весь день и всю ночь, пока я не затихла. А потом зашли внутрь. У меня началась горячка, я лежала почти без сознания в полубреду. И единственное, что помню с того времени — чей-то монотонный голос, беспрерывно бормочущий псалмы. Уже после мне сказали, что я пролежала так несколько дней. А дальше я пришла в себя вопреки ожиданиям монахинь. И когда добралась до душевой, в которой висело маленькое зеркало, то не узнала себя. И голос тоже изменился, я сорвала его криком. Ты же никогда не видел настоящую Полину и поэтому легко поверил, что я — это она. А когда обман раскрылся, тебе кто-то очень удачно рассказал сказку про приёмную дочь. И я решила не возражать. Эта история вполне подходила для выполнения моих планов. На самом деле мои родители никого не удочеряли. Я их единственная дочь.

Алексей стоял, не двигаясь, только качал головой. В его глазах было столько боли, что мне стало ещё страшнее.

— Нет! Не может быть! Ты не Ксения…

Он вдруг закрыл лицо руками. Я протянула ладонь и слегка коснулась его, а он отшатнулся.

— Не трогай меня.

Что ж, такой реакции можно было ожидать. Я отошла подальше.

Звонок телефона заставил его и меня вздрогнуть. Алексей машинально полез в карман и достал мобильный. Не глядя, нажал кнопку и случайно включил громкую связь. Мы оба слышали взволнованный голос крёстного.

— Алёша, я сейчас приеду! Алёша, прости меня, я не сказал тебе правду. Просто не мог! Когда ты прислал фотографию, я, конечно, узнал Ксению. Я знал, что она осталась жива после пожара. В ту ночь, когда погибли её родители, я к ним приезжал. Паша позвонил мне и попросил приехать. Я застал её с пистолетом в руках над ещё тёплыми трупами. Она не понимала, что делает. А я стоял и думал, как мне быть? И не мог, просто не мог вызвать полицию и сдать её им. Я стёр все отпечатки и забрал Ксению с собой. В машине она в полубреду рассказала, что побег из больницы организовал доктор. Она соблазнила его, а потом убила. Я нашёл для неё очень закрытую маленькую частную клинику со строгим режимом. И навещал её. Иногда она казалась нормальной, а в другой раз меня не узнавала. И совсем не помнила, что сделала с родителями. Постоянно спрашивала, почему они к ней не приезжают. А однажды мне сообщили, что Ксения пыталась сбежать и утонула в реке рядом с больницей. Её пробовали догнать и видели, как она прыгнула с обрыва. Несколько дней спасатели искали тело, но так и не нашли. И весь этот год я больше всего боялся, что она объявится. Когда ты прислал снимок, я не смог тебе всё рассказать и придумал историю с сиротой. А потом Ксения меня нашла. Мы поговорили, она сказала, что сама обратилась в больницу, и её вылечили. Я не поверил и потребовал, чтобы она пошла со мной к специалисту. Тот провёл обследование и подтвердил, что у неё стойкая ремиссия. Но сказал, что надо быть осторожными и внимательными к её состоянию. К тому же у Ксении появилась навязчивая идея — найти убийцу родителей. Врач посоветовал не перечить ей, просто наблюдать. Тогда я встретился с ней у тебя дома, чтобы быть ближе и следить. Сначала всё было нормально, и вдруг это убийство! Следователи говорят, на ноже её отпечатки. Я боюсь, болезнь опять вернулась, и она не понимает, что делает. Мне надо забрать её и показать врачу. Возможно, твою жену снова придётся запереть. Прости меня, Алёша. Прости и держись от неё подальше, пока я не приеду. Она может быть опасна!