Проснувшись утром, я чувствовала себя значительно лучше. Приподняла голову и увидела совсем рядом лицо Алексея. Он спал, а его рука всё ещё лежала на моём плече. Я не шевелилась и разглядывала его. Очень захотелось потянуться и коснуться губами закрытых глаз, сомкнутых губ, небритой щеки. От неутолённого желания я тяжело вздохнула, а он вдруг открыл глаза.

Я не успела спрятать всё, что было в моём взгляде. Алексей, не отрываясь, смотрел на меня, и я почувствовала, как напряглась обнимающая меня рука. Он быстро поднялся. Пересел в кресло, потёр лицо и подал мне градусник. Через минуту удовлетворённо кивнул.

— Ну вот, уже тридцать восемь. Отлично! Ночью ты меня напугала.

Оглянувшись по сторонам, я удивилась — комната показалась смутно знакомой.

— Где мы? Чей это дом?

— Это дача крёстного Ксении.

— Как мы здесь оказались?

— Я позвонил ему вчера узнать новости и сказал, что ты больна. Он сам предложил свою дачу. У охранников на въезде были запасные ключи. Николай предупредил их, и они отдали мне связку.

Надо же, после всего, что мы наговорили друг другу, крёстный всё-таки мне помог. Значит, есть шанс, что нам удастся сохранить нормальные отношения.

— Ясно. А что он рассказал?

Алексей с сомнением взглянул на меня и нерешительно уточнил:

— Может, лучше потом? Как ты себя чувствуешь?

— Легче, чем вчера. Не тяни!

— У него были следователи. Нас ищут по подозрению в убийстве. У крёстного выясняли всё, что он знает о новой владелице коттеджа.

— Дай телефон, надо позвонить Архипову.

— Я уже с ним поговорил. Ещё вчера.

— Ты сказал, где мы?

— Нет. Объяснил, что случилось, и сообщил, что мы прячемся.

— И что он?

— Велел сидеть тихо и не высовываться. Обещал всё выяснить.

— Понятно. Тогда пока отдыхаем здесь.

Весь день Алексей ухаживал за мной. Приносил поесть, заваривал чай с мёдом и подавал лекарства. От слабости меня ещё шатало, но после суток, проведённых в лесу, я мечтала вымыться, и он проводил меня в ванную.

Приняв душ, я завернулась в полотенце и собиралась вылезти из душевой кабинки. Резко закружилась голова, пришлось прислониться к стене, пережидая приступ. Алексей постучал в дверь и заглянул в ванную. Увидел меня и с досадой произнёс:

— Чёрт, говорил же — лежи! Ещё рано вставать, — шагнул ко мне и подхватил на руки. Занёс в комнату и осторожно посадил на кровать. Крепко держась за полотенце, я попросила:

— Найди мне какую-нибудь одежду. Все вещи грязные.

Он полазил по шкафам и вытащил чистую футболку, потом помог её натянуть. Но сам старался не смотреть мне в глаза. Я чувствовала, как дрожат его руки.

К вечеру опять поднялась температура, и вернулся озноб. И вторую ночь я провела в объятиях Алексея. Он согревал меня своим телом и крепко прижимал к себе, останавливая дрожь.

Проснувшись утром, я обнаружила, что уткнулась носом в его плечо. Сегодня я чувствовала себя ещё лучше, от температуры не осталось и следа. Зато от его близости, от запаха его кожи опять кружилась голова.

Я больше не могла сдерживаться, повернула голову и прижалась губами к его груди. Он вздрогнул и открыл глаза. Я протянула руку и погладила небритый подбородок, коснулась его губ, обвела дрожащим пальцем их контур. От неприкрытого желания в его глазах горячая волна прошла по моему телу. Алексей глухо произнёс: