— Марс сохранит меня, — сказал он, — как всегда.

— И Митра, — добавила Фабиола. И обрадовалась, когда он кивнул с довольным видом.

— Цезарь намеревается этой ночью не только завладеть гаванью. Он отсылает меня обратно в Рим, чтобы я посоветовался с Марком Антонием и набрал побольше подкреплений, — сообщил Брут и вдруг снова помрачнел. — Еще он приказал, чтобы я оставил тебя здесь. Наверное, боится, что ты будешь отвлекать меня от обязанностей.

Фабиола уставилась на него. Последние слова не на шутку испугали ее.

— А ты?..

— Я не согласился. Поспорил с ним, — ответил Брут. — Вежливо, конечно.

— И?..

— Он не слишком обрадовался, — усмехнулся Брут. — Но ведь я один из лучших его военачальников. Так что в конце концов он согласился. Теперь довольна?

Фабиола, удивленная и обрадованная, крепко обняла его. Этой жаркой чужой страной она была сыта по горло.

А если Цезарю удастся уцелеть, она будет ждать его. В Риме.

Ближе к вечеру звероловы разбили лагерь в безопасном месте на берегу озера Мареотис, у самых городских стен. Два друга надели доспехи и вооружились, как могли. Пока они плавали с пиратами, у них были и грубо сделанные щиты, и дрянные железные шлемы, но все это погибло вместе с дау.

— Думаю, не стоит расстраиваться, — сказал Ромул, накинув на плечи легкий шерстяной плащ. Можно было не сомневаться, что им предстоит столкнуться с какими-нибудь врагами, и, не имея полного боевого снаряжения, он чувствовал себя голым, но все же бодрился. — Теперь никто не обратит на нас внимания.

— Ты прав, в этом-то все и дело, — ответил Тарквиний, одетый точно так же. Он вытащил наружу серебряную цепочку, которую всегда носил на шее. На ней висела круглая золотая бляшка с изображением жука-скарабея. Ромул никогда прежде не видел у гаруспика такого украшения.

— Это еще зачем?

Тарквиний улыбнулся.

— Для удачи.

— Она нам потребуется. — Ромул вновь посмотрел в небеса. Он настроился истолковать все, что ему откроется, но не видел никаких знамений. А его друг явно не намеревался отвечать на какие-либо вопросы. Оставалось вновь, в который раз, положиться на богов. Ощущать свою беспомощность было крайне неприятно, но Ромул скрипнул зубами и заставил себя собраться с духом. Ничего другого просто не оставалось.

Гиеро не только обратился к своим богам, моля их даровать удачу Тарквинию и Ромулу, но и объяснил им, где и что находится в городе. Вряд ли он сейчас располагал более полезными для дела сведениями.

— Не делайте глупостей, — наставлял их старый бестиарий. — Выясните все, что можете, и скорее назад.

— Так мы и сделаем, — ответил Тарквиний. Его лицо не выражало ровным счетом ничего.

По римскому обычаю, они пожали друг другу предплечья.

Ромул предчувствовал, что никогда больше не увидит Гиеро. И не мог сдерживаться.

— Скажи, тебе приходилось иметь дело с римскими купцами?

Бестиарий удивленно взглянул на него.

— Конечно, — ответил он. — Я вел дела чуть ли не со всеми. И с патрициями, и с купцами, и с ланистами.

— А некий Гемелл тебе не знаком?

Гиеро почесал затылок.

— Память у меня уже на та, что в молодости…