В этом году жребий пал на Нарти. Первый раз он вышел в Прорву, как и полагается, вместе с тремя старшими товарищами. Главным был Клах, которому через неделю предстояло уводить мужчин, затем Агик, ходивший по Прорве уже два года, и Вал, бывший новичком год назад. Но на второй день их похода случилась беда. Агик провалился в липкую промоину, и Вал полез ему помогать, хотя делать этого не следовало. А в промоине оказалось гнездо моховых тараканов. Сама по себе промоина для бывалого человека не опасна; если провалился, пусть даже и с головой, не суетись и выползай медленно и аккуратно. Резких движений промоина не любит и затягивает вглубь. Моховые тараканы тоже не страшны тому, кто может от них убежать. Тут всё решает скорость ног. А вот попавшего в промоину тараканы съедят прежде, чем он успеет освободиться из липкой ямы.
Вал ничем не помог товарищу и погиб зря. Клах волочил упирающегося Нарти, а тот рвался к промоине, где бились облепленные насекомыми Вал и Агик. Охотничий закон требовал спасать напарника пусть даже ценой своей жизни. Но здесь не лес, это Прорва, простые человеческие законы тут не действуют.
Дальше они шли вдвоём, и Клах не уставал внушать Нарти, что скоро он останется единственным проводником и, значит, рисковать не имеет права. Он обязан выжить, а на следующий год идти на разведку с тремя новичками, и должен успеть обучить их всему, хотя и сам ещё ничего толком не знает.
Вода в норе под толстым слоем моховины была тёплой, и воздух тоже тёплый и парной. Головеха ещё светила, но ничего рассмотреть уже не удавалось. Можно, конечно, оживить головеху, обмакнув в воду ещё раз, но слишком часто разжигать её не следует, от этого она портится.
Под моховиной всегда тепло и даже жарко, мягкая тяжесть наваливается сверху, воздух спёртый, насыщенный прелыми запахами. Недаром в селении говорят, что от проводников непременно пахнет гнилью. Дно под моховиной гладкое и податливое — бесконечный слой слежавшегося ила. Сознание плывёт, Нарти чувствовал, что стремительно засыпает, хотя можно ли спать, когда старший говорит? Последнее, что коснулось сознания, фраза, сказанная Клахом:
— Завтра ты должен проснуться сам. Очень важно уметь просыпаться, когда спишь в укрывище. Иначе, можно уснуть навсегда.
Нарти проснулся оттого, что вспомнил: надо вставать. Драгоценное чувство охотника, не позволяющее проспать ни минуты лишку. В тепле, на мягком ложе, в усыпляющей духоте внутренний голос сказал: «пора» — и Нарти открыл глаза, вглядываясь во тьму укрывища. Протянул руку вперёд, та наткнулась на ледяную пробку, намёрзшую около выхода.
И впрямь — пора, вон, какая дура образовалась. Этак из укрывища не вылезти будет, придётся моховину поверху распарывать. А значит, на этом месте почти наверняка образуется липкая промоина. Конечно, Прорва большая, но чем меньше в ней промоин, тем спокойней людям.
Нарти напрягся, пытаясь выдавить пробку наружу. Одновременно почувствовал, как напряглось тело лежащего Клаха. Значит, не спал старший, ждал, проснётся Нарти или проспит всё на свете.