– Может, вы его съели? – вежливо переспросила я. – Вы же сердцеед. А какое именно, может, нужно было уточнить параметры поиска?

Противное жужжание мух мешало сосредоточиться, мне хотелось почесаться, хотя ни одна из них меня еще не коснулась. Интересно, а как он меня убьет? Натравит свой рой? Кстати, ничего «мега» я в нем не заметила. Нет, конечно, столько мух я не видела никогда, но приставка «мега» к этому рою не подходила.

– Баринов сказал, что спрятал канопу здесь, в доме Бергов. Он сказал, что сам забыл, где именно.

– Канопу?

– Эту, – он пошевелил ногой с длинными синими ногтями, из кучи мусора выкатилась глиняная ваза, которая обычно стояла в моем подвале и собирала всю возможную пыль.

– Она пуста.

– Ты пытаешься шутить, шлюха?

Я пыталась тянуть время. Рашук уже обо всем догадался, он что-нибудь придумает.

– Ну чего ты тут застряла, змейка – легкий на помине мальчишка вошел в дверь, – Степан воды просит…

Таксист шел следом, он замер на пороге. Итиеш просто выбросил вперед огромную руку, цапнул его за грудь, водитель осел на пол, дернулся, из рваной раны толчками выплескивалась кровь.

Воспользовавшись секундным преимуществом, Рашук подскочил ко мне:

– За спиной держись, – и рванул с плеч свой халат.

Теперь я поняла, почему он почти никогда не расставался с этим рубищем. Халат будто моментально растянулся на каркас, как воздушный змей, как щит, которым он, скорее всего, и являлся.

Итиеш жевал, по подбородку текли блестящие дорожки.

– Ты не выстоишь против меня, рашук, и шлюха твоя тоже. Скажи ей, пусть отдаст мое сердце, и я, может быть, отпущу вас наблюдать закат этой планеты.

Мухи, угрожающе жужжа, выстраивались в клин, направленный прямо на нас.

– Каким образом ты решил покончить с этим миром? – мой учитель спрашивал спокойно, но мне было видно, что плечи его дрожат.

– Экологическая катастрофа, – с удовольствием ответил сердцеед, он засунул в пасть последний кусочек и облизал пальцы. – Земля погибнет от насекомых. Отдай мое сердце, и я позволю тебе самому все увидеть.

– Тая, отдай, – вдруг сказал Рашук, – нам этот кусочек мышцы погоды не сделает.

Я правда не знала, где его поганое сердце. Когда я вернулась сюда полгода назад, канопа уже была пуста, она валялась в подвале с расколотой крышкой. Дом вообще был в ужасном состоянии, в нем жили крысы, целые полчища крыс. Я их выводила с большим трудом, вызвав специальную команду крысоловов и крысотравов.

– Его съели крысы…

Я запнулась, потому что взглянула в окно за плечо Итиеша, на горизонте набухала воронка торнадо.

– Это рой, – осклабился Итиеш, проследив за моим взглядом. – Один из…

Огненный шар разорвался под потолком, крыша сорвалась, как будто ее срезали ножом. Итиеш взвыл, на него сверху спрыгнул Наг, сбил с ног, они покатились по полу.

– Отходим, – скомандовал Рашук, поводя щитом из стороны в сторону. Мушиный клин распался сантиметров за двадцать до него.

– Здесь Света, может, она жива.

– Забудь. – Рашук вытащил меня во двор, небо темнело от роящихся мух. – Итиеш не оставляет в живых никого.

Щит вспыхнул, мальчишка тряхнул рукой, сбрасывая горящую ткань.