Лихо махнув толстой косой, Гроден шагнул на лестницу, ведущую в смотровую башню. Возникло ощущение, что он ступил на обманчивую поверхность болота. Наверное, стоило обернуться, ведь у зверя инстинкты развиты сильнее, чем у человека. Но за последний год Веслав Гроден из Черных Ловцов вырос в своей звериной ипостаси в крупного волка, оборачиваться в которого на трухлявых ступенях сейчас казалось опасным.

   Пока он поднимался, башня чуть колыхалась, даря дразнящее ощущение восторга и угрозы. В лестничном полотне было полно провалов. Один из них чем-то привлек внимание Веся. Оборотень осторожно опустился на колени, лег животом на ступеньку, заглянул внутрь… и наткнулся на полный боли взгляд Сандра.

   - Я бы тебя сделал, если бы не эта аркаешева ступенька! - хрипло сказал тот, пока Гроден со все возрастающим изумлением разглядывал торчащий из плеча рю Кравитца металлический штырь, на который тот напоролся, как свиная туша на крюк мясника, когда провалился.

   - Ты, правда, нас так ненавидишь? – поинтересовался Весь, прикидывая, как вытащить сокурсника, не обрушив башню.

   - Люди – венец творения, серый, люди…

   Сандр закашлялся, заскрипел зубами от боли. Ступенька под оборотнем опасно заколыхалась.

   - Постарайся не кашлять, - посоветовал Весь, - иначе мы ухнем оба – венцы и не очень! Если я спущу тебе сеть, сможешь ухватить одной рукой?

   - Постараюсь, - сквозь стиснутые зубы отвечал рю Кравитц.

   Оборотень спустил вниз сеть:

   - Постарайся руку засунуть так, чтобы если пальцы соскользнут, не выпутаться, - посоветовал он.

   - Не дурак, - последовал ответ.

   Сандр продел здоровую руку в несколько широких ячеек.

   Весь проверил крепость торчащего из стены обломка доски, закрепил на нем сеть и начал потихоньку сползать в пролом.

   - Давай руку… Еще чуть-чуть… Я тебя сейчас сдерну. Готов?

   - Готов…

   К тому моменту, как Веславу удалось рывками стащить плотное тело рю Кравитца на край штыря, Сандр был бледен, как мертвец, что вовсе не мешало ему шипеть ругательства сквозь зубы. К удивлению оборотня, потомок древнего аристократического рода выражался как пьяный матрос, т.е. виртуозно, образно и не задумываясь. Ругался он до того момента, когда, наконец, сорвался со штыря и ухнул вниз, издав единственный за прошедшее время крик боли. Невольно почувствовав к товарищу уважение, Весь крикнул:

   - Держись!

   И с усилием вытянул из пролома сначала себя, а затем Сандра. Оба задыхаясь, повалились на ступени.

   - Долго ты собирался там висеть? – отдышавшись, поинтересовался Гроден.

   Рю Кравитц поморщился и промолчал.

   Оборотень покосился на него. Не хотел парень звать на помощь, ясно. Думал, сам выберется, а не вышло!

   - Слушай, все спросить тебя хочу, - Весь скинул с себя курсантскую куртку и, отодрав рукав от рубашки, принялся перетягивать ему плечо, - почему ты Закасу тогда, в больнице, в рожу дал? Ты же за фаргу заступился, не за человеческое дитя!

   - Дитя – оно дитя и есть! – покачал головой Сандр. – Ну как тебе объяснить, серый… У меня две сестренки-близняшки в таком же возрасте, как та рыжулька. Я тому, кто их обидит, глотку зубами порву не хуже оборотня!