— Ты уверен? — потухшие глаза Валенси возмущенно вспыхнули.

— Да. Он признался, когда я спросил его. Сказал, что хорошая идея для него дороже, чем друг. И зачем-то колко добавил: «Знаешь, Редферн, есть вещи, которые не купишь за деньги. Например — ты не можешь купить себе деда». Жестокий удар. Я был достаточно молод, чтобы почувствовать себя уничтоженным. Этот случай сокрушил все мои идеи и иллюзии, что было еще хуже. Я стал молодым мизантропом. Не желал больше ничьей дружбы. А затем, через год после окончания колледжа, встретил Этель Трэверс.

Валенси вздрогнула. Барни, засунув руки в карманы, внимательно изучал пол и не заметил этого.

— Отец рассказал тебе о ней, полагаю. Она была очень красива. Я любил ее. О, да, я любил ее. Не стану отрицать или преуменьшать. Это была первая единственная романтичная мальчишеская любовь, страстная и настоящая. И я думал, что она тоже любит меня. У меня хватило глупости так думать. Был дико счастлив, когда она пообещала выйти за меня замуж. Счастлив несколько месяцев. А затем узнал, что она не любит меня. Однажды невольно подслушал разговор. Этого было достаточно. Словно в пословице о подслушивающем стал свидетелем собственного позора. Подруга спросила ее, как ей удается переваривать сына дока Редферна и все эти медицинские патенты.

«Его деньги позолотят таблетки и подсластят микстуры, — со смехом ответила Этель. — Мама посоветовала мне подцепить его, если сумею. Мы без гроша. Но фу! Чувствую запах скипидара, когда он подходит ко мне».

— О, Барни! — воскликнула Валенси, охваченная жалостью. Она забыла о себе и была полна сочувствия к нему и злости на Этель Трэверс. Как та посмела?

— Итак, — Барни встал и принялся ходить по комнате, — это добило меня. Окончательно. Я покинул цивилизацию и все эти проклятые пилюли, и отправился на Юкон. Пять лет скитался по миру, по всем заморским краям. Зарабатывал достаточно, ни цента не брал из отцовских денег. А однажды проснулся и понял, что Этель больше меня не волнует, никоим образом. Стала кем-то, кого я знал в прежней жизни, и все. Но я не хотел возвращаться. Наелся прошлым по горло. Я был свободен и хотел сохранить свободу. Приехал на Миставис, увидел остров Тома МакМюррея. Мою первую книгу опубликовали годом раньше, она стала популярной, и у меня было немного денег от авторских гонораров. Купил этот остров. Но я держался в стороне от людей. Никому не верил. Не верил, что на свете существуют такие вещи, как настоящая дружба или настоящая любовь — не для меня, во всяком случае — сына дока Фиолетовые Таблетки. Наслаждался всеми этими дикими байками, что ходили обо мне. Боюсь, некоторые сам и подбросил. Люди воспринимали мои реплики в свете собственных предубеждений. Затем появилась ты. Мне пришлось поверить, что ты любишь меня, а не миллионы моего отца, на самом деле любишь. Не было иной причины, отчего ты захотела выйти замуж за нищего мерзавца с темным прошлым. И я жалел тебя. О, да, я не отрицаю, что женился на тебе, потому что пожалел. А затем обнаружил, что ты самый лучший, веселый, славный дружок и приятель. Остроумная, верная, милая. Ты заставила меня снова поверить в то, что есть дружба и любовь. Мир стал добрее, просто потому что в нем есть ты, душенька. Я бы хотел вечно жить так, как мы жили. Я понял это, в тот вечер, когда возвращался домой и впервые увидел свет в окне дома на острове. И знал, что ты там и ждешь меня. Всю жизнь я был бездомным, а как здорово обрести свой дом. Приходить вечером голодным и знать, что есть добрый ужин, веселый огонь и ты.