Серьёзный разговор с ханом состоялся на следующий день после нашего возвращения. Я переложил все заботы о привезённой добыче и людях на Инала, который справлялся с обязанностями главы посёлка. Сам же после бани завалился в койку и проспал часов пятнадцать. Благо хоть обошлось без сновидений, даже Волчица перестала появляться, но я всегда ощущал её незримое присутствие.
Встал я достаточно поздно, немого разбитый, но отдохнувший. От души позанимался во дворе и опять оккупировал баню. После был плотный обед и обсуждение насущных дел с моим собственным хозблоком. Инал уже рассортировал большую часть продовольствия, тканей и оружия. Пленников решили оставить в посёлке и начинать создавать им условия для работы. Я пригнал с собой исключительно мастеров с семьями и немного молодых девах. Были ещё дети, потерявшие родителей, их я пока отдал пленникам. Но далее мы раскидаем их по семьям куманов, не всех же Тенгри наградил радостью материнства и отцовства. Да и детская смертность сейчас просто чудовищная. Об этом я позже поговорю с Ашуром, которому вместе с Дундуком выделили одну из пристроек. Что касается пленённых мастеров, то их поселили в двух пустующих домах и специально разбитых юртах. Ближе к весне начнём глобальное строительство и постараемся обеспечить нормальными условиями всех нуждающихся. В принципе мы быстро договорились и определили первоочередные задачи с моим маленьким Кабмином. Благо, людей и ресурсов хватило бы и на более крупный посёлок.
А вот совещание военных проходило достаточно тяжело и в весьма жарких спорах. Нет, всё проходило без оскорблений и хватания за кинжалы, но обстановка была далека от всеобщего согласия. При этом чётко проявились три партии. Ястребы требовали немедленного продолжения похода, и обязательно с Бурче во главе. Второй блок я бы назвал рассудительным. Его представители хотели лучше подготовить войско, предлагали атаковать бродников ниже по течению Северского Донца, где он впадал в Дон. Кто-то хотел напасть на посёлки, расположенные на основном русле. Но все они были категорически против похода на чёрных клобуков. Третья группировка была самой малочисленной, но её возглавляли лидеры сильных куреней. Их вполне устраивала сложившаяся ситуация, особенно добыча. Воевать раньше лета они не планировали, и предлагали ограничиться завоёванным. Хан, Кораз, Бурче и я молчали, выслушивая прения сторон.
Глав куреней и больших семей можно было понять. Они хапнули неплохой хабар и не хотели воевать в трудных зимних условиях. Плюс им очень не хотелось усиления ханской дружины, которая ежедневно пополнялась новыми воинами. Народ начал подтягиваться в Шарукань, даже несмотря на наступающую зиму. Кто-то хотел переселиться в завоёванные посёлки и получить гарантию, что их дети доживут до лета. Другие желали ратных подвигов и добычи побольше. Большинство просто мечтало о стабильности, островком которой сейчас являлась наша орда.
Я больше склонялся к подготовке штурмовых групп, созданию полноценной армии и тренировке совместных действий, с последующей атакой на клобуков. Но для этого надо, чтобы главы родов выделили определённое количество воинов на постоянной основе. В итоге, на мне, как главном возмутителе спокойствия, сошлись взгляды всех присутствующих.