Я снова собрал ее и, как мусор, смыл Рагана с холма. При этом постарался не задеть его оссалина, но получилось не очень, и тот покатился следом за Раганом.

Лин уже вставала на ноги, я протянул ей руку, но она, естественно, отмахнулась:

– Я должна найти Трану.

– Она цела, – сказал я. – С ней Мэфи.

Лин, прищурившись, посмотрела на меня:

– Я приказала тебе уйти.

– Я… я выпил воспоминания Рагана. И пришел предупредить тебя. Он вынудил оссалина стать его питомцем.

– Опоздал. Я сама это вычислила.

– Опоздал или успел как раз вовремя? – уточнил я и сразу заткнулся под испепеляющим взглядом Лин.

– Я не хочу тебя здесь видеть, – сказала она так, словно хотела причинить боль каждым своим словом.

И каждое ее слово было правдой. А я жалел, что нельзя вернуться назад во времени и сделать все иначе. Мне надо было раньше начать ей доверять и самому сказать ей всю правду. Но я не мог жалеть о том, что сделал, иначе я бы слишком поздно узнал о ее намерениях.

Но теперь мое предательство отступало на второй план.

Я помахал солдатам у нас за спиной.

Они приветствовали меня оглушающе громкими одобрительными возгласами.

– Эти люди хотят меня видеть. И если ты хочешь сохранить Империю, если ты хочешь помочь людям Империи, ты должна признать, что я тебе нужен.

Я протянул к ней руки, но она сразу отпрянула.

У меня комок подкатил к горлу.

Вот он я, стою напротив нее и больше всего на свете хочу снова ее обнять. Моя матушка жалела ее, говорила, что она очень одинока и у нее никого нет.

– Думай что хочешь, – сказал я, – но ты не одна.

Выражение ее лица смягчилось, я даже в темноте видел боль в ее глазах. А потом она посмотрела мне за плечо.

Я обернулся и увидел, что на тропу вышли Мэфи с Траной. Оба встряхнулись, разбрызгивая вокруг себя грязную воду. Через всю морду Траны тянулась глубокая царапина, она еще не совсем очухалась после падения, но в остальном была в полном порядке.

Лин подошла к Тране и села на нее верхом. Они отлично смотрелись, как будто так и должно быть. И я снова подумал о том, что могло произойти с оссалинами прошлой Аланги. Почему их не описывали в историях, почему не изображали на фресках или в иллюстрациях к книгам? Или люди той Аланги обращались со своими оссалинами, как Раган с Ложи? Принуждали стать их питомцами, а когда между ними возникала связь, прятали их подальше от чужих глаз?

Трану было бы очень непросто спрятать.

Теперь уже можно было различить отдельные фигуры поднимавшихся по серпантину конструкций. Лин подъехала ко мне верхом на Тране.

Я откашлялся:

– Я знаю, ты не шутила, когда сказала, что казнишь меня, если вернусь. Но может, заключим временное перемирие? Без головы на плечах мне будет немного сложно использовать свои способности.

Лин смотрела на меня так, будто не знала, смеяться ей или злиться.

– Когда подойдут достаточно близко, сбрось их с холма. Только постарайся не разрушить дворец, там еще есть люди.

– Постараюсь изо всех сил, ваше высочество.

Лин немного покоробило, когда я так обратился к ней, и во мне замерцала надежда, что она еще испытывает ко мне какие-то теплые чувства. Сохнуть по императору, как томящийся от любви подросток, это, в общем-то, неплохо, но у меня имелись дела поинтереснее. Например, надо было остаться в живых. А еще постараться сделать так, чтобы мы все остались в живых. Со всем прочим можно было подождать.