Впоследствии он признался, что хотел познакомить меня с дочерью дальних родственников, поскольку мой дядя работал на заводе в бухгалтерии, и он надеялся воспользоваться блатом, чтобы получить постоянную работу на хлопковом заводе. После свадьбы жена сказала, что до меня член постоянного комитета местного парткома Лю хотел сосватать ее за племянника заместителя секретаря парткома. Ей не понравилось, что у этого парня глаза слишком маленькие, и она не согласилась. Когда мы решили пожениться, Лю сказал, мол, тебе глаза племянника заместителя секретаря парткома не понравились, а теперь, типа, нашла себе женишка «большеглазого»? На что она ответила, дескать, у того парня глаза маленькие и безжизненные, а у Сяо Мо маленькие, но сияют, есть разница. Много лет спустя, когда я уже стал известным писателем, Лю при встрече со мной сказал, что жена моя хорошо разбирается в людях.
А еще мы отстояли два часа в пельменную в районе Сидань, чтобы съесть по порции пельменей. Это были пельмени машинной лепки с начинкой из жирного мяса, стоило укусить, как наружу брызгал жир. Машина по лепке пельменей работала в помещении, позади прилавка высотой в половину человеческого роста, а снаружи стояло с десяток столиков. Тогда этот аппарат показался мне величайшим изобретением: закладываешь с одной стороны муку, воду и мясо, а с другого конца один за другим в котел с кипящей водой падают готовые пельмени. Просто уму непостижимо. Вернувшись домой, я рассказал об этом матери, так она не поверила. Сейчас я вспоминаю, что у пельменей из этого пельменного агрегата тесто было толстое, начинки мало, половина начинки оставалась в бульоне, на самом деле пельмени были некрасивые и невкусные, но в тот момент, когда мы отведали у рынка Сидань пельмени машинной лепки, у нас появился повод, вернувшись домой, похвастаться перед земляками. Сейчас пельмени машинной лепки давно уже никто не ест, на всех вывесках в пельменных специально оговаривается, что пельмени ручной лепки. Раньше считалось, чем мясо жирнее, тем вкуснее, а сейчас в моде овощные начинки. Мир изменился, даже по одному этому понятно.
На обратной дороге техник Чжан передал руль Тянь Ху, а сам втиснулся на пассажирское сиденье рядом со мной. Стоило появиться Тянь Ху, как мои надежды стать шофером растаяли. Чжан увидел, что я пал духом, и тихонько стал меня убеждать:
– Сяо Мо, ты такой талантливый, зачем тебе быть каким-то вонючим шофером, разве ж можно из зенитки палить по комарам? Погоди, удача тебя еще отыщет.
Его слова меня немного успокоили, но при мысли о будущем я все равно терялся. Неужели я зря потратил столько усилий, чтобы вырваться из западни, зря страдал два года, чтобы снова вернуться, ничего собой не представляя? Нет уж, я не вернусь, я должен бороться! Нужно сражаться из последних сил!
В Пекине мне как-то раз приснился сон, якобы мы с техником Чжаном приехали в мою деревню, и два грузовика, наш и отца Лу Вэньли, стоят на спортплощадке рядом со школой. Два «ГАЗ-51», на кабинах привязаны красные ленты, а к решеткам радиаторов прикреплены большие красные цветы из шелка. Школьный оркестр трубит и стучит в барабаны, а еще куча школьников, размахивая платками, танцует танец с простыми движениями и четким ритмом. А потом сгущается ночь, всходит луна. Я в одиночестве прихожу на спортплощадку и вижу, как два грузовика, словно два щенка, нос к носу, вдыхают запахи друг друга, чтобы понять, кто это рядом. Грузовики постоянно издают звонкие крики, словно два осленка, встретившиеся после долгой разлуки. А потом они разъезжаются на несколько десятков метров и несутся вперед, сталкиваясь носами. Проделав это несколько раз, грузовик отца Лу Вэньли лягается одним колесом и мчится вперед, а наш грузовик едет вплотную за ним. Два «ГАЗа» гоняются друг за другом, наматывая круги по спортплощадке, словно осел за ослицей. И тут я внезапно понял, что никакие они не сестренки-близняшки, они любовники. Так они гоняются друг за другом, а потом совокупляются, и у них рождается маленький «ГАЗ»… Я пересказал этот сон технику Чжану и Тянь Ху. Чжан заметил: