– Старая машинка, приспосабливайтесь.

Мы хотели заплатить, но старик отмахнулся. Мы снова выехали на шоссе, но стоило набрать скорость, как опять повалил дым. Техник Чжан припарковал грузовик на обочине, положил голову на руль и долго не двигался. В конце концов я сказал:

– Товарищ Чжан, давайте разберем систему подачи топлива и еще раз все проверим. Может, перед поездкой, когда мы отгоняли грузовик на капитальный ремонт в службу материально-технического обеспечения, они что-то не то туда засунули.

– Да что они могли засунуть? От уезда Хуан и до Вэйфана выдавал восемьдесят в час и бежал бодренько!

Тем не менее техник Чжан вылез из кабины и принялся наблюдать, как я разбираю систему подачи топлива. Добравшись до масляных фильтров, я достал изнутри керамический фильтр. Техник Чжан закричал:

– Мать моя женщина! Это что еще за штуковина?

Оказалось, что наши ремонтники из лучших побуждений вставили керамический фильтр, но поскольку отверстия в фильтре были слишком маленькими, подача топлива оказалась недостаточной, поэтому грузовик и не мог нормально разогнаться. Чжан с силой швырнул фильтр на землю, затем схватил гаечный ключ, чтобы вернуть систему подачи масла на место, вытер руки тряпкой, надел перчатки, запрыгнул в кабину, нажал педаль газа. Грузовик с ворчанием поехал, скорость дошла до отметки сто километров в час – ни хлопков, ни дыма, все было нормально.

– Твою ж мать! Чуть не сгубили моего жеребчика! – ругался Чжан. Он вошел в раж, словно наездник на превосходном рысаке; когда мы добрались до Цанчжоу, солнце уже закатилось, пришлось искать ночлег.

В гостиницах мест не было, но одна девушка из персонала, добродушная толстушка, заметив наш усталый вид, сказала, мол, товарищи солдаты, если вы не против, я могу постелить вам два матраса прямо на полу. Толстушка постелила нам матрасы, а еще принесла два тазика с горячей водой вымыть ноги. Мы были очень растроганы. Лежа на земле, когда ремонтировал грузовик, техник Чжан простыл и беспрерывно кашлял, я сбегал на улицу, нашел аптеку и купил ему лекарства от простуды. Я специально сделал крюк, чтобы проведать наш грузовик. Грузовик стоял на обочине, кабина накрыта брезентом, плотно так укутана. Я потрепал грузовик по капоту, приговаривая:

– Туго тебе пришлось!

В ту ночь я спал крепко. Наутро и техник Чжан поправился. Толстушка сказала, что мы можем в гостинице позавтракать ютяо[25], лепешками и жидкой кашей, но если нам все это не по вкусу, то она может сходить купить нам пельмени, но только после восьми часов. Мы сказали, что нас вполне устроит все вышеперечисленное. Мы поели и снова отправились в путь. Около полудня, после того как мы проехали уезд Тун, мы попали в Пекин и оказались на проспекте Чанъань, техник Чжан разошелся не на шутку, и старенький «ГАЗ» помчался быстрее, чем легковушки. Нас остановил полицейский в синей форме с белыми нарукавниками и с жезлом в руке. Он сурово отругал техника Чжана за превышение скорости. Чжан, не переставая извиняться, сказал, что впервые в Пекине и правил не понимает. Пекин, боже, это же Пекин! Кто бы мог подумать, что я, бедный парень из уезда Гаоми, 18 января 1978 года окажусь в Пекине? Я увидел все эти белые и черные легковушки и зеленые армейские джипы. Увидел все эти высотки и многоэтажки. Увидел целую толпу голубоглазых и длинноносых иностранцев. Тогда Пекин по площади не достигал и десятой части современного Пекина, но в моих глазах он уже был громаден настолько, что внушал трепет.