— Там, внизу, трубка, — говорит он. — Ты должна найти ее.

— Тебе совсем не обязательно быть рыцарем, — отвечает Мина, отплевываясь. — Не забывай, что полицейский здесь я.

— Но ты меньше меня ростом, и у меня еще есть полминуты, чтобы найти выход. Потому опущусь я, и мы посмотрим, кто из нас сильнее.

— Ха-ха-ха…

Но Мина делает так, как он говорит, и ныряет к трубке, прежде чем вода успевает достигнуть ее носа. От ее движения летят брызги, и Винсент закрывает глаза и рот. Он постоянно практикует задержку дыхания и охотно взял бы трубку после Мины, но поменяться с ней местами займет больше времени, чем осталось воздуха в легких. А потом им придется меняться снова. Он пытается взять контроль над дыханием.

Вода щекочет губы, и Винсент закрывает рот, прижимаясь ими к стеклу. Воздух толчками выходит через нос. Если он вообще еще остался в баке. Винсент стучит в крышку над головой — «выпусти нас, пожалуйста, выпусти…» Но крышка не реагирует.

Стук кулака по стеклу эхом отдается в пространстве комнаты, но в остальном все тихо. Висент уже не в силах с собой справиться. Когда вода достигает верхней губы, он в панике колотит по стенкам и крышке.

Между тем поддаваться панике — последнее дело, потому что тогда все будет потеряно окончательно.

Паника…

Здесь есть из-за чего запаниковать.

Вода подходит к ноздрям, и Винсент бросается вперед, навстречу тому, что считает своим последним вдохом. Теперь времени остается ровно столько, сколько еще смогут продержаться легкие. Кто-то дергает его за брючину. Винсент опускает глаза. Мина показывает на трубку, но он качает головой — нет времени. В теле что-то взрывается. Ему следовало побольше практиковать задержку дыхания. Теперь главное — не открывать рот. В воде видимость резко ухудшается, и он постоянно моргает. Если сдастся сейчас, все точно будет кончено. Тело уже горит, мозг тоже…

Умберто, что он говорил об этом? Что-то о мерцании перед глазами и о рычаге. Все звуки исчезают, когда вода заливает уши. Рычаг, которого нет, — панический рычаг. Он окружен водой, стеклянными стенками изолирован от пустой комнаты, от воздуха, жизни. Рычага нет, потому что Томас Престо любил жизнь на грани. Винсент прижимает ладони к стеклу. Спасение — это по ту сторону, по эту смерть. Но Томас Престо, которого знал Винсент, не был склонен играть со смертью, совсем напротив. Доверить свою жизнь слепому случаю совсем не в его духе…

Мозг отключается, погружая сознание в первобытный хаос. Винсент бьет по воде, но движения вялые, в них нет силы. Он разжимает челюсти, и легкие механически втягивают воду. Французский коллекционер, о котором говорил Умберто, ошибался. С Томасом Престо определенно случилась бы паническая атака.

Но только не снаружи. Это произошло бы… по эту сторону стекла.

Идеальный баланс между двумя телами взрывается миллионами осколков, как только одно небесное тело слетает с орбиты.

Времени остается совсем немного. Секундное головокружение — и они начнут засыпать. Тело, за которое цепляется Яне, судорожно дергается. Она передумала, она хочет жить, потому что ожидала совсем другого.