Если до этой истории я думала, что это у меня было беспросветное детство, то теперь поняла, что ошибалась. В то время как самым страшным моим кошмаром была диктатура матери и боязнь за сантиметры на талии, Эмили прошла через настоящий ад.

      Как это не сломало ее? Почему она не стала мстить всем мужчинам в одном лице и позволила себе вновь завязать отношения?

      Это так и оставалось для меня загадкой. Я была слабее, слабее чем эта крохотная, даже в сравнении со мной, девчонка. И это невыносимо раздражало.

      - Проехали эту тему. Тогда меня спас Макс. Это послужило толчком для наших чувств. Каким бы ни было мое прошлое, и какие бы повороты не преподносила судьба, случайности привели меня к счастью.

      Она улыбнулась так искренне, что захотелось то ли стереть эту блаженную улыбку, то ли перенять эту привычку.

      - Поражаюсь твоей наивности, но я рада, что ты с Кенингом вместе. Хотя, поссорились говоришь...

      - У нас это часто бывает. Что мы с Максом только не пережили... Главное, что прошли через это вместе.

      Захотелось крикнуть: расскажи! Расскажи, каково это - любить?

      - Ссоры лишь сближают нас. Уверена, он сейчас где-нибудь у пляжа. Смотрит на океан и ненавидит себя за то, что отпустил меня ночью одну. Сейчас я вернусь, и он обнимет меня, как прежде... Знаешь... Так, как будто боится потерять. Больше всего на свете.

      Эмили вдруг сама обхватила свои плечи, наверное, представляя Макса.

      Я решила молчать, уж слишком царапали меня эти разговоры о их любви.

      Невооруженным глазом я видела: их чувства были настоящими. Еще одна, не такая как мы с НИМ, пара.

      "Ты же знаешь, мы не будем, как все, Ребекка. Это не про нас».

      Изгой наотрез отказывался сходить с престола в моих мыслях и сердце.

      - А с тобой что? - Ее пальцы коснулись своих щек, и она оглядела мои ключицы. Черт, совсем забыла накинуть что-нибудь сверху. Хотя, разводы от туши разве что противогазом прикроешь.

      - Лучше тебе не знать.

      - Не мое дело, конечно. Но я слишком хорошо знаю, как выглядят метки после насилия. К сожалению.

      Я сделала музыку громче, не желая об этом говорить. Эмили повернула бегунок назад, убавляя звук.

      - Это... Не совсем так. - В душе я рассмеялась, до чего все было абсурдно: я ехала с девушкой, которую считала заклятым врагом. И вот мы обсуждаем подробности нашей интимной жизни, как закадычные подруги.

      Докатилась.

      - Он... Не рассчитал силу. Мы... Трахаемся. Просто трахаемся.

      Эми не была удивлена, лишь в очередной раз изрекла слова, продирающиеся мне в мозг как бабочки, олицетворяющие надежду.

      - А разве можно просто трахаться? Это совсем не просто. Секс - это лишь физическое проявление одного и того же чувства.

      - Оставь эти сказки для детей, Бломен. Или хочешь сказать, тебя от великой любви изнасиловали?!

      - Бывают исключения. Бывают, не спорю. Перепихон в туалете Макдональдса, например, вряд ли можно назвать любовью. Но вот регулярно повторяющийся секс не может ничего не значить. Это я так, к примеру. И если уж на то пошло, то да. Даже мой насильник любил меня, он был одержим мной, болен. Я называла это кошмаром. Он называл это любовью.