Мучительно застонал, возвращая ее на место, но все еще целуя. Громко выдохнул, оторвав, наконец, свои губы от ее и, приложившись к ее лбу, прошептал…

– Я люблю тебя… – прохрипел, ожидая ее реакции…

Она молчала в ответ… Ей нечего было ему сказать… Ее ответ останется там, глубоко в сердце…

Они разошлись по своим комнатам сразу, как добрались обратно… В голове Валерии все еще крутились слова того маленького мальчика… Она видела его глаза, полные пережитой боли и надежды… Он потерял самых близких… а когда – то она обрекла своих близких на такую же боль… И сердце невольно скукожилось от пронзительного сожаления и стыда… Как можно было страдать и считать себя несчастной, когда в мире столько боли?! И когда только она стала столь эгоистичной! Завтра же она переговорит с Корсаном, если б только он разрешил им видеться с малышом Абедом… А сейчас пойдет и расцелует родителей, обнимет до хруста в костях Адама… И поблагодарит Бога за свое счастье, за то, что она имеет…

После теплого вечера с родителями и сыном ужасы увиденного за день немного отступили, но стоило вернуться в свою комнату, оставшись с собой один на один, перед глазами снова заиграли шокирующие кадры из памяти о сегодняшнем дне… Заснула, вся поглощенная этими мыслями, напряженная и разбитая… И впервые за долгое время не боялась преследовавшего ее во сне кошмара, хотелось забыться от кошмара реальности… Сегодня сон стал облегчением… Он накрыл лаской и страстью… Все подавляемые эмоции в реальности теперь вылились в болезненную негу между ног там, в иллюзиях… Сегодня в своих мечтах она, наконец, была с Ним… Чувствовала его горячие руки и язык, его мощное тело, нависающее над ней, жаждала ощутить внутри себя… Она так отчетливо помнила его ласки, хотя так отчаянно мечтала забыть…

– Нур… – шептали ее губы, как когда – то, изнемогая от страсти и голода по нему… – Нур… –  все тело извивалось в экстазе…

Ее словно вырывают из блаженной неги. Девушка неохотно размыкает глаза, все еще наслаждаясь той сладкой иллюзией, которую ей дал сон, и с растерянностью распахивает глаза…

Перед ней, в кромешной темноте Он, такой горячий, такой взволнованный, что дух захватывает… Его белоснежная рубашка распахнута на груди, рукава закатаны… Он все еще в деловом костюме… Работал допоздна… а еще он пьян… И в руках у него опять бокал… Глаза горят даже сквозь тьму… Взгляд девушки невольно опускается ниже… Она видит его возбуждение, подтвержденное порывистым дыханием…

Смотрят в темноте друг на друга… Не шевелятся.

– Что тебе снилось, Валерия?  – хрипло спрашивает он, разрывая тишину…

А она только дышит тяжело… Грудь через пеньюар просвечивает, он невольно пожирает ее глазами и облизывается…

– Что ты делаешь в моей спальне, Корсан?  – спрашивает с опаской, а он словно и не слышит ее…

– Ты шептала мое имя во сне, Златовласка… –  отвечает за нее на свой же вопрос, от чего ее взгляд смущенно опускается вниз…

Боится смотреть на него, не смеет. Слышит, как расстегивает порывисто молнию. Невольно снова поднимает глаза и видит, как он высвобождает свой каменный член и накрывает его своей рукой…