Вика и четверо других девушек сидели в этом грязном подвале уже очень долго. Всё, что они видели – бетонная камера, в которой стояли пять кроватей с таким грязным, как и сам подвал, бельём. Раз в два дня за одной из них спускались, забирали, заставляли принять душ, краситься, а дальше… Дальше происходило то, что девушки старались не вспоминать. У старого извращенца богатая фантазия… Они уже давно не просыпались от криков и плача во сне, все привыкли. Кто-то сломался, кто-то смирился, как она, кто-то боролся, как Света. Последняя оказалась слишком гордой, чтобы сносить пытки и унижения, и когда ОН отвернулся, она ударила его большим деревянным искусственным членом. Всё бы получилось, но удар прошёл вскользь, задев ухо и плечо ублюдка. То, что он сделал со Светой, до сих пор стояло перед глазами, тогда он вывел всех девушек, приковал к стене, а потом… Вика зажмурилась.

Скрипнула крышка подвала, раздались тихие, медленные шаги, все замерли. Вика напряглась, она никак не могла вспомнить, чья сегодня очередь. Но память упорно подсказывала, что ничья, он пришёл на день раньше, такого не бывало за два года. Объяснение нашлось быстро, маленькое окошке приоткрылось, и старик рявкнул:

– Ну-ка, сучки, приковали себя к стене.

Девушки вскочили, заметались, бросаясь к дальней стене. Все знали, что если не выполнить команду, минимум три дня никто не получит ни еды, ни воды. Вика быстро приковала себя, следом за ней это проделали остальные. Старик нажал кнопку, находящуюся за дверью, и кандалы защелкнулись сами собой. Он ещё раз посмотрел в окошко, после чего открыл дверь и ввёл в комнату новенькую. Она явно была не в себе, двигалась почти бесшумно, заторможено, словно спала на ходу. Все находящиеся в подвале знали это состояние, все они впервые попали в подвал точно в таком же виде. Но на сей раз что-то было не так, и Вика это чувствовала.

– Позаботьтесь о нашей новенькой, – с издёвкой прокаркал он.

Девушка оступилась и упала на пол, правая туфелька на высоком каблуке слетела, она так же заторможено взяла её и зажала в руке.

Всё началось, когда старик собирался уходить. Девушка запустила руку внутрь туфельки, но это были движения не обколотой наркотиком жертвы, а движение хищника. Она извлекала что-то из туфли и резким движением ухватила старика за руку. Мгновение спустя тот уже бился на полу в судорогах, на что новенькая лишь усмехнулась, вышла из темницы и вернулась через секунду с кнутом из мягкой кожи с сантиметровым металлическим трехгранным кончиком на конце, которым старик владел виртуозно, мог легонько ударить, а мог разорвать кожу.

– Ну что, скот, ты так им хвалился, – с ненавистью произнесла новенькая и стала хлестать скрюченного старика, причём делала она это не абы как, а со смыслом.

Через десять минут старик дёрнулся и затих куском окровавленного мяса. Новенькая присела и пощупала шею.

– Сдох, поддонок, я думала дольше продержится.

Но девушки не смотрели и не слушали Катю, они взирали на то, что осталось от их господина. Те, кто просидел в подвале гораздо дольше Вики, плакали, они тянулись к нему руками, словно это был их отец, сама Вика ликовала, как и две её соседки.