— Двадцать два девятнадцать, вставай на выход. Чумной и полусонный, он едва не сорвался с лестницы — коп успел придержать.

— Ну, ты осторожнее…

Его провели сквозь склад, затем направо от входа, где оказалась кирпичная пристройка. За железной дверью было что-то вроде конторы со столами и даже компьютером, который притягивал внимание и казался недоразумением, дикостью, инопланетным аппаратом, почему-то оказавшимся на Земле.

За одним из столов сидел толстый, оплывший книзу, лет сорока, в длиннополом расстегнутом пальто, напоминающем шинель Дзержинского.

Надзиратель поставил Космачу железный стул, сам остался за спиной.

— Почему его не привели в порядок? — был недовольный вопрос.

— Не успели, — с солдатской изворотливостью сказал коп. — Сейчас же дадим бритву и мыло.

Космач понял, что перед ним хозяин.

— На меня вышли люди, — заговорил Матрешник неторопливо. — Через посредников предлагают за тебя деньги. Но по условиям сделки… точнее сказать, джентльменского соглашения, я не могу взять за тебя выкуп или продать третьему лицу внутри этой страны. Ты хочешь в Эквадор? В джунгли, во влажный и жаркий климат, где россияне больше трех лет не выдерживают?

— Не хочу.

— Тогда скажи, кто эти люди? Кто тебя хочет выкупить?

— Я не знаю.

— Не может быть. Я назвал посредникам крупную сумму, и они согласились. Редкий случай. Ты должен знать, кто так заинтересован в твоей судьбе и имеет деньги.

— Был у меня один благодетель, — Космач вспомнил Артема Андреевича, — книжки покупал… Но он давно разорился.

— Вспоминай. Это в твоих интересах.

— Больше никого нет.

— Жаль, все могло быть иначе. — Матрешник запахнул пальто, намереваясь уйти. — Тебя ждет турпоездка в Южную Америку, на экватор. Но я тебе не завидую.

Коп принес бритву и зеркало. Космач отпустил бороду еще на втором курсе, когда впервые ступил на Соляной Путь, и потому бриться не умел, несколько раз порезался, прежде чем содрал клочковатую и длинную щетину.

— Красавец, — определил хозяин. — Зовите фотографа.

Комендант точно засек момент соединения, у гундосого задрожала рука и забегали глазки. Однако он рывками втягивал воздух и молчал.

— Говори. — Кондрат Иванович упер ему ствол в горло и приблизил ухо к трубке.

— У нас проблемы, шеф, — наконец выдавил тот.

Голос на том конце был жесткий и звенящий.

— Что там у тебя стряслось? Говори быстро! Была опасность, что гундосый успеет поднять тревогу. Комендант приставил пистолет к его глазу.

— Объект нашли, — сразу оживился он. — Находится в бункере. Но войти нельзя. Разговаривать без Космача не будет. Грозит покончить с собой.

— Что? Покончить с собой? — Крик был настолько громкий и истеричный, что Кондрат Иванович непроизвольно отклонился от трубки. Слышно было так, словно говорили рядом, высокие технологии стремительно бежали вверх, а человеческие отношения летели в пропасть.

— У нее оружие! — Гундосый вспомнил инструкции Коменданта. — Ружье!

— Если что-нибудь… Если хоть волосок с головы! Я лично кишки из тебя выпущу!

— Она требует, чтобы сюда привезли Космача!

— Его нет! И не будет!

— Тогда княжну мы больше не увидим. На том конце молчали долго.