— А чего как бандиты? Еще толкает!

— Да видим, кто-то в окна заглядывает, — уже мирно прогундосил тот. — Хрен знает, думали, посторонний…

— И кто вы такие?

— Да мы из ведомственной охраны института. — Большеносый даже засмеялся и толкнул на лавку товарища. — Отдыхай, стрелок! Мало получил. Учишь вас, учишь…

— Какого института? — Отставил ухват, но поближе, чтоб успеть взять.

— Научного. Там Юрий Николаевич диссертацию защищает… Ты что, не знал? О, без пяти минут профессор, большой ученый. Весь институт на ушах стоит. В Америку приглашают, лекции читать студентам. Говорит, по пятьсот долларов за академический час.

— Ничего себе!.. Ну а вас зачем прислал?

— Узнал, что тут разбой учинили, твой дом сожгли. — Гундосый сел на лавку. — Уговорил ректора, чтоб нас сюда отправить, для охраны.

— А чего тут охранять у него? Избу, что ли?

— Нет, что ему теперь изба? В Москве квартиру получает. За невесту свою боится. Одну, говорит, оставил, уехал…

— Обалдуй, — проворчал Кондрат Иванович и, чтобы сесть, специально на секунду к ним спиной обернулся. — Кроме своей науки ни черта не помнит! Одна история на уме. К нему такая девушка пришла!.. Нет, в Москву рванул.

— Вот вспомнил и послал нас, — опять рассмеялся гнусавый и достал носовой платок. — У них у всех в институте так, насмотрелись уж… Нам ректор велел жить здесь, пока Космач не вернется.

И высморкался, будто в пионерский горн дунул. Легенда у них была слабая, выморочная, наверняка придумывал непрофессионал или сами сочинили. Это говорило о том, что ретивые охраннички не собирались долго с ним канителиться, может, на час — два усыпить бдительность, прощупать, полный дурак или нет, а потом и зубы показать.

Усатый отдышался и вроде даже улыбнулся.

— Тяжелая у тебя рука, батя…

— Раз велел — живите, — не сразу сказал Комендант. — Изба не моя. Я теперь бездомный.

— Слушай, а что менты дом-то подожгли? — участливо заинтересовался гундосый.

— Беспредел, вот что!.. Разозлились, ну и сунули спичку. Я с ихним начальником тут… в общем, повздорил. Права начал качать, я и вмазал ему. Вот они и пустили красного петуха, а меня на вертолете в город, там в камеру. На следующий день только выпустили…

— Сейчас ничего подобного не повторится! — Гундосый еще раз протрубил в платок. — Ты в суд подал?

— Как же! Еще и журналистов натравил.

— Нет, батя, ты молодец! — похвалил усатый. — Извини, что так получилось… Мы же охранять приехали, а тут кто-то шастает…

— Ты давай открывай сумку и доставай свои извинения, — приказал гундосый. — Как насчет пообедать?

— Можно бы. Я после пожара обедать в харчевню хожу, на трассу. Дешево и сердито…

— Нет, мы обойдемся без общепита. С собой прихватили…

Усатый выставил на стол бутылку, несколько банок консервов, ветчину, колбасу, сыр — щедрый паек был у современной охраны, и, главное, куплен не на мочевой точке. По-хозяйски расставил тарелки, нарезал все крупно и разлил водку.

— Давайте знакомиться, — предложил Комендант. — Коль нам теперь вместе жить… Не прогоните?

— Что ты, батя!

— И правда, веселее будет.

Гундосого звали Дмитрием, одет он был чисто, видно, и в самом деле только что из столицы приехал. А его незадачливый товарищ Аркадий хоть и сменил рубашку, но под ногтями грязь, от верхней одежды бродяжий душок даже сквозь одеколон пробивается. После первого стаканчика он набросился на пищу, видно, оголодал в лесу, а сытый гундосый лишь закусил, и сразу сигарету в зубы.