Звёздочка притушила свой острый блеск. Грэй размышлял.

«У меня мало времени на прямые контакты».

«Я вас не задержу».

«Где вы находитесь?»

Крутов улыбнулся, не показывая тем не менее своих чувств: грэй не смог увидеть, где обитает его собеседник.

«В Ветлуге».

«Сколько времени вам понадобится на дорогу?»

«Несколько секунд».

Молчание в ответ. В излучении «звезды ультрасинего света» проявились лучики недоверия, сомнения и удивления. Погасли.

«Я открою дверь».

«Ультрасиняя» звезда стала оранжевой.

Крутов сконцентрировал внимание на повелева-нии и через несколько мгновений вышел из легкоступа перед высокой оградой из чугунных решёток, за которой стоял в окружении сосен и елей двухэтажный особняк с четырьмя колоннами по фасаду. Это был дом Левона Тиграна в Великом Устюге, расположенный на улице Питирима Сорокина. Крутов знал, что дому этому уже больше двухсот лет и он чудом уцелел при пожаре в начале двадцатого столетия. Каким образом Тиграну удалось поселиться здесь, доказать своё право на владение ценным архитектурным и культурным сооружением, можно было только догадываться. Но бывший директор Института нетрадиционной медицины перебрался сюда из Москвы, отстроил усадьбу, восстановил стоявший в руинах дом и теперь жил в Великом Устюге, занимаясь своими «серыми» делами и не вмешиваясь в политическую, культурную и магическую жизнь страны.

Крутов кинул ещё один взгляд на особняк. Дом выглядел старым и одновременно основательным, крепким, внушительным, способным простоять не один век. Однако это была иллюзия. В тысяча шестьсот девяносто девятом году Великий Устюг пережил трагедию: в пожаре, прозванном в народе «воздвиженским», сгорело семь церквей и шестьсот девяносто два дома. Город восстанавливался двести с лишним лет, но от сгоревших строений не осталось ничего. Только память о том, что они были.

Сама собой открылась калитка в ограде.

Крутов проследовал по дорожке из керамических плит к центральному входу в дом с колоннами.

Медленно разошлись створки большой двери, украшенной золочёной резьбой с изображением летящих ангелов.

Крутов поднялся по ступенькам невысокого крыльца, вошёл в небольшой вестибюль с гладким мраморным полом. Ему навстречу из-за резной колонны выступил кряжистый плотный мужчина в необычного покроя рубахе до пола, напоминающей римский хитон. У него были чёрные, с проседью, волосы, будто приклеенные к массивной круглой голове, чёрная бородка, кольцом охватывающая подбородок и соединявшаяся с усами, и чёрные глаза навыкате.

Несколько секунд гость и хозяин смотрели друг на друга. Потом серый проговорил рокочущим басом:

– Вы не изменились, коллега.

– Вы тоже, Левон Хачатурович.

– Не боитесь, что я сдам вас Майклу Северину и его своре? В Ветлуге у них свой притон.

– Я в курсе. А вы не боитесь жить здесь, зная об амбициях владельцев притона? – Крутов усмехнулся. – Они не любят тех, кто им не подчиняется.

По губам Тиграна скользнула презрительная усмешка.

– Переживут. Я не боюсь их. Они не строители Вечного, хотя и пытаются повелевать миром.

Глаза грэя сверкнули, по вестибюлю прошла тугая волна воздуха, способная опрокинуть стену. Но Крутов словно не почувствовал воздушного удара.