Лотта тоже проснулась и застонала. Лодыжка у нее распухла, но ботинок она снимать отказалась. Он настоял, чтобы она попробовала пройтись, но даже от малейших попыток коснуться ногой кровли, ее лицо перекашивалось от боли.

Тогда они сели рядом, дрожа от холода, а через минуту Бастион обнял ее. Так просидели они пока совсем не рассвело. Внизу послышался крик.

– Эй! Всем на завтрак! Живее!

Бастион вскочил, глянул на площадь. Парни с потухшими факелами уходили.

– А потом?! – крикнул один из них.

– Потом все на площадь – будем встречать комету!

– Лотта! – закричал обрадованный Бастион. – Сколько длится завтрак?

– Полчаса, может чуть больше.

– Нам надо идти! Сейчас никого не будет. Попробуй пройтись. Если придется – я тебя понесу!

Лотта поднялась с его помощью. Сделала пару попыток – очень тяжело, но ей кое-как удавалось самой передвигаться.

Бастион решил, что понесет ее хоть до самого леса. Главное добраться до него, а там он спрячет ее и побежит с братом за машиной.

Они кое-как спустились, выбрались тем же путем через подвальное окошко. Кругом царила непривычная тишина и запустение.

Бастион понимал, что самое страшное теперь – потерять время, и жертвовал всем остальным. Он быстро шагал к мэрскому дому, порой, целиком принимая на себя вес опиравшейся на него Лотты. Они вздрагивали от малейшего звука, свиста ветра, треска ветки, далекого крика, со всех сторон ощущая холод угрозы и ожидания истошного вопля.

Но им повезло. Они добрались до дверей мэрского дома, не встретив ни единой души. Бастион достал связку ключей и стал методично вставлять в замок каждый. Тринадцатый ключ подошел. Замок со скрипом провернулся трижды. Он толкнул дверь, втащил Лотту и тут же прикрыл за собой дверь.

Мэрский дом внутри напоминал провинциальную усадьбу. Они оказались в большом холле с двумя сосновым лестницами, ведущими наверх. Старинная мебель, картины, пыльные зеркала в позолоченных рамах. У стены по центру, размещался барельеф бородатого мужика, похожего на Карла Маркса, а под ним на старинном замшевом диване с валиками сидели два манекена, изображавшие стариков. Нарисованные улыбки на пластмассовых лицах сияли как в рекламе зубных протезов.

Бастион нахмурился.

– Это и есть «мэр»?

Лотта опустилась на небольшое кожаное кресло у входа.

– Я скоро, Лотта, – Бастион побежал наверх, зовя брата.

Ему никто не отвечал. Лестницы сходились к широкому проему, за которым он выбежал в коридор с рядом дверей по обе стороны и окнами напротив. Через ближайшее окно, он увидел беседку, в которой прятался, карауля Макса. По центру коридора пролегал тонкий рельс. Бастион подошел к эркеру, выглянул в окно, беседка была как на ладони.

Напротив окна размещалась небольшая ниша, в которой на стене висел кусок оборванной ткани с гербом, на котором два медведя должно быть боролись, но больше походило, что обнимались. Под тканью на стене крест-накрест висели две короткие секиры.

В конце коридора раздался странный металлический скрежет.

– Макс! – крикнул Бастион и побежал на звук.

Рауб и Улрич шли по краю пустой площади в сторону шахтерского депо.