От задних отрядов противников я прикрылся воронкой-щитом, поэтому, когда мне в спину воткнулся метательный топорик, удивился, мягко говоря.

— Отрыжка хурга! Рокх! — прошипел я, доставая оружие из спины.

Топорик воткнулся глубоко в плоть, а алый огонь разбередил рану и обуглил плоть. Из-за чего заживать она будет дольше. Само собой, негодяем, сумевшим пробить мой щит и Барьер был Острый Топор Гурдонак. Из интересного во внешнем виде главаря шайки можно было разве что отметить повышенную волосатость. Растрепанные коричневые патлы аракийца висели немытыми колтунами или дредами. Понимаю его: за длинными волосами непросто ухаживать. Но ради прибавки к резерву ци и соблюдения чистоплотности приходилось терпеть.

Я плюхнул себе в район раны солидную дозу Бальзама, дабы разрез быстрее затянулся. При движении правой рукой чувствовалась сильная боль из-за поврежденных мышц.

— Ублюдок Ли! Нам незачем враждовать! — прокричал вождь. — Поделим добычу по чести! Если же ты будешь упорствовать, я порублю тебя на тысячу частей!

— Попробуй! — оскалился я. — Кочегар Ли тебе не по зубам, горный йети!

Использовав огненный Шаг, я перепрыгнул на следующий дилижанс, который стоял не слишком далеко от последнего. Мне удалось удержать равновесие после приземления, избежав позорного падения. Сати с Дарракой должны справиться с остальными. Я же решил отвлечь передовой отряд аракийцев.

С другой стороны дороги работали лучники, но я быстро определил, что среди них нет ни одного Бойца. Стрелы Новичков или Рекрутов не пробивали мой багровый Барьер. Осталось лишь защититься от метательных топоров, которыми в том числе любил бросаться и сам вожак разбойничьей стаи. Мой кочеранг начал собирать новую жатву со сражающихся с охраной бандитов. Им стало не слишком удобно сражаться на два фланга, тем более я имел преимущество в высоте. Только кто-то из них поворачивался спиной, как острие кочеранга пробивало плоть. Вести благородные дуэли ни одна из сторон не собиралась. Главное — как можно скорее избавиться от врагов.

Аракийцам мои подарочки не понравились. Передовой отряд разделился на две части: меньшая направилась в мою сторону. Гурдонак метнул два топорика, наполненных огнем ступени Адепта. На этот раз я ждал удара и умело подставил воронку-щит наискось — в таком случае пробить мою защиту было сложнее. Топорики все равно пронзили воронку, но первый затем завяз в Барьере, а второй отскочил от металлического кожуха Клешни и улетел в сторону. Издали достать меня у вожака не вышло.

Аракийцы принялись штурмовать дилижанс, на котором я засел. Я же встречал наиболее настырных ударами кочеранга в голову или шлем, не забывая поглядывать на Гурдонака. Получить еще один топорик в тело мне не хотелось. Кипящая Кровь толкала горцев на необдуманные поступки, после которых они падали с дилижанса с разбитой головой или без головы. Я также использовал легкий вариант кипящей Крови, благодаря чему косил врагов без устали. В реальном бою держать Якорь для Крови оказалось намного сложнее, поэтому я заливал духовный огонь в меру. Накатывающая волнами боль мешала следить за боем и выписывать сложные пируэты. Плюс ранение давало о себе знать. Периодически я допускал ошибки. Один тип сумел дотянуться и глубоко поцарапать мне икру.