Яна вытерлась большим банным полотенцем, надела махровый халат, сунула ноги в мягкие тапочки и вышла из ванной. В глаза бросился конверт на полу, который, по всей видимости, подсунули под дверь. Она почему-то сразу решила, что это любовное послание от Мартина или приглашение на выставку.
Яна схватила конверт и, устроившись калачиком в мягком кресле, с радостным волнением вскрыла его. На колени ей посыпались снимки. На каждом Мартин. Он был снят в джакузи. Рядом с ним плескалась такая же обнажённая девица и выражение их лиц не вызывали никаких сомнений – это близкие люди.
У Яны задрожали руки и потемнело в глазах. Несколько минут она сидела, словно в столбняке, не в силах пошевелиться. Наконец она смогла обрести равновесие и встряхнула конверт. На пол спланировала газетная вырезка. Яна подняла ее и развернула. Это была статейка из какой-то никому не известной газетёнки. Автор, или, судя по подписи, авторша, гневно обрушилась на олигархов, имеющих частные самолёты, которыми они управляют в пьяном виде, тем самым подвергая пассажиров других лайнеров смертельной опасности. Авторша писала, как под видом проститутки попала на частный борт и что она там увидела. Кончалась статейка абзацем, в котором говорилось, как пьяный пилот, у которого стало плохо с сердцем, чуть не разбил самолёт. Спасло пассажиров только чудо.
Яна брезгливо отбросила снимки и стала быстро одеваться. На душе было противно, а во рту чувствовалась горечь. Она выбрала броское платье леопардовой расцветки, красные туфли-лодочки на шпильках, расчесала волосы, которые слегка завились от влажности в ванной, собрала с пола снимки, положила их в сумочку и вышла из номера. Она отправилась в дом Мартина, к его матери – Стефании Сергеевне, сильно надеясь, что Мартина не будет дома. Видеть его сейчас она была просто не в силах.
Яна шла по улицам Санкт-Петербурга, где каждый дом пропитан многовековой историей и неповторимой атмосферой, и не замечала красоты города. Шла по Невскому, по которому ходили Пушкин, Достоевский, Гоголь, Ахматова, Блок, и не думала об этих великих писателях и поэтах – в голове билась только одна мысль: как он мог! Как только посмел!
Незаметно Яна оказалась у парадной дома Мартина. Она нажала кнопку консьержа, ей ответили, она сообщила к кому пришла, и ее пустили в подъезд.
Яна поднялась в лифте на нужный этаж и в нерешительности остановилась перед массивной дверью квартиры Мартина. Потом она решительно тряхнула волосами и резко позвонила. Вскоре послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась.
– Яна? – удивлённо спросила Стефания Сергеевна. – Здравствуй. Ты как здесь?
Яна улыбнулась, но улыбка вышла какой-то невесёлой:
– Здравствуйте, Стефания Сергеевна. Вот шла мимо… Дай, думаю, зайду. Примите?..
Стефания Сергеевна засуетилась:
– Прошу, прошу, Яночка… Какая приятная неожиданность! Проходи, не стесняйся… – Она отступила, пропуская Яну в просторную питерскую прихожую.
– Простите, что без подарка, – сказала Яна. – Как-то спонтанно получилось… – Она поставила сумочку на тумбочку у огромного зеркала в тёмной раме и… рухнула на пол. Сознание покинуло её.