Пётр Иванович добился встречи с Даларьянцем с большим трудом, проявив чудеса дипломатии и, естественно, предъявив свои корочки. Его с Яной отвели к лечащему врачу Даларьянца – Льву Сергеевичу. Лев Сергеевич был очень занят, но встретил посетителей приветливо.

– Здравствуйте! Проходите, садитесь. Чем могу быть полезен? – спросил он, перекладывая на столе истории болезней.

– Лев Сергеевич, – сказал Ольшанский, – нас интересует ваш пациент Даларьянц.

Врач на мгновение задумался.

– Даларьянц? Ишемическая болезнь сердца. Ему показано аортокоронарное шунтирование. Готовим к операции. Любое волнение его может просто убить, понимаете?

– Мы учтём, зададим несколько вопросов и всё.

– Вопросы бывают разные… – вздохнул врач. – А вы его студентка? – обратился он к Цветковой.

– Аспирантка, – ответила Яна, не моргнув глазом.

– В вашем распоряжении не больше двадцати минут, – встал из-за стола доктор. – Прошу за мной, я вас провожу.

Они прошли по длинному больничному коридору, и доктор распахнул дверь в одноместную палату.

– Герман Григорьевич, добрый день, – сказал он. – К вам посетители. А мне разрешите откланяться, – и с этими словами врач вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Яна окинула взглядом просторную палату. На кровати лежал полный лысоватый мужчина в шёлковой пижаме и смотрел телевизор. В палате были кондиционер и холодильник.

Даларьянц молча уставился на посетителей. Глаза у него были неприятные – цепкие, блёклые, словно выцветшие, глубоко посаженные.

– Следователь Ольшанский, – представился Пётр Иванович. – И моя помощница Яна Карловна Цветкова.

– Здравствуйте. Чем обязан? – Даларьянц взял с тумбочки пульт и выключил телевизор.

В палате сразу стало тихо, только было слышно, как шлёпала мокрая тряпка по линолеуму – санитарка мыла пол в коридоре.

– Вы любитель выпить? Разве вам можно? – не сдержалась Яна, с удивлением отмечая количество алкоголя на столике около больного человека.

Даларьянц не удостоил Яну ответом.

– Так я слушаю вас, – спокойно сказал он. – Какие у вас вопросы?

Ольшанский подошёл к кровати.

– Вопрос один, но очень ёмкий. Мне бы хотелось, чтобы вы раскрыли секрет вашей основной профессии по продаже молодых женщин.

Даларьянц неопределённо хмыкнул и грубо ответил:

– Ты мне привёл новую потаскуху? Старовата, но по дешёвке сойдёт на…

Он не успел договорить, как получил короткий сокрушительный удар кулаком в толстый желейный живот. Рука следователя вошла в пузо негодяя фактически по локоть, вызвав волну колыхания до подбородка, словно цунами. Неприятный смешок Даларьянца сменился хриплым свистящим вдохом, словно он на мгновение перестал дышать, глаза вылезли из орбит, а лицо покраснело, как свёкла.

Яна окаменела от неожиданности.

Пётр Иванович, как только этот мешок с дерьмом начал впускать в себя воздух, схватил его за горло, словно собирался удушить. Даларьянц засучил ногами, пытаясь вырваться, но хватка у Ольшанского была железная.

– Слышь ты, мразь! – прошипел он Даларьянцу в лицо. – Ты кем себя, шваль, возомнил? Торговец человеческим телом! Ты сейчас только пикни, я тебя устрою туда, где твоя жирная туша придётся, как никогда, кстати. Ты, сволота, шутки юмора решил пошутить? Я юмор люблю… Сейчас сдавлю твою жирную шею покрепче и тебе – каюк. Понял? Я тебе доступно объяснил, урод?