– Заткнись! – повторят Виктор Алексеевич, правда, теперь уже шипит, как змея, видимо, растеряв весь свой боевой запал.

– Я лучше сдохну! – добавляет моя любимая девочка, разрывая мне сердце на части.

Я, кстати, тоже не ожидал от Ульяны подобной прыти. Надо же, какая смелая малышка. Противостоять открыто такому тирану, как Спас – это, скажу я вам, не каждый сумеет. Мужики многие пасуют перед тяжелым взглядом Виктора Алексеевича, а тут молодая девчонка.

Понятно, что он ее в грош не ставит и пытается “продать” подороже, раз уж угораздило ей родиться девочкой, но он перебарщивает. Сильно.

И вряд ли прислушается к здравому смыслу или к чьим-то советам.

– Ты переходишь все границы! – шипит Спас, но Ульяну уже несет.

И вряд ли она сейчас отреагирует на слова своего папаши.

– А еще лучше грохну своего недоженишка, чем стану его женой! – выдает Ульяна, а я лишь усмехаюсь. – Ты тоже не веришь? – резко поворачивается девушка в мою сторону.

– Успокойся для начала…

– Значит, не веришь, – мотает малышка головой из стороны в сторону. – Домой поехали, – бросает отцу и направляется к двери. – Хватит ему угрожать.

– Куда ты, в таком виде? – вопит Виктор Алексеевич и подскакивает с места.

– Хочу заболеть и попасть в больницу с воспалением легких, – девушка делает нам обоим ручкой. – И хотя бы пару недель не видеть твоей наглой рожи, папочка!

– Мы еще не договорили, – выдает мне Спас напоследок, но я молчу, больше не желая нагнетать обстановку.

Выхожу на середину зала и наблюдаю, как Ульяна, а следом за ней и Спасский, движутся к двери. Кстати, он прав, в моей рубашке, с голыми ногами, а на улице зима, как ни как.

Так и заболеть недолго. Только вот Ульяну сейчас не переубедить – ее упрямство берет верх над здравым смыслом.

Да уж, нам еще предстоит встретиться со Спасским и поговорить. Сделать этот чертов выбор. Тяжело, согласен, но иногда приходится чем-то жертвовать.

– Подожди, – девушка вдруг резко останавливается возле открытой двери и поворачивается ко мне лицом.

Наши взгляды встречаются. На какие-то несколько долгих секунд. Мы пристально смотрим глаза в глаза друг другу, боясь сделать первый шаг.

– Ульяна… – начинает Спас, дотрагивается рукой до плеча дочери, но она сбрасывает его пальцы.

– Плевать я хотела…

Она резко срывается с места, и через пару секунд попадает в мои объятия. Такая желанная. И в то же самое время, такая далекая.

– Ничего не бойся, – шепчу я, гладя Ульяну по голове, а после целую ее в макушку. – Выбрось всю чушь из головы.

– Я не хочу уходить, – она утыкается носом мне в грудь.

– А я не хочу отпускать…

И это – чистая правда. Как будто камень с души упал, когда я признался.

– Костя… – девушка поднимает на меня взгляд, а я обеими руками беру ее лицо, заставляя смотреть мне в глаза.

– Ничего не бойся, слышишь?

– Мне он ничего не сделает, – пауза, а мы все так же смотрим друг другу в глаза. – Я за тебя боюсь.

– Мне он тем более ничего не сделает.

– Но ты же…

– Я люблю тебя…

Слова срываются с языка легко. Как будто и не было моих мытарств, сомнений и остальной ерунды, которая именно сейчас кажется реально ерундой, а вот все эти дни…