– Что-то припоминаю… – Элька придала своему тону не только задумчивость, но и уважение, которое всегда приятно всем мужчинам, и толстым, и в меру упитанным, и тощим. Прихлопнув пару раз ресницами, она наугад предположила: – О вас, по-моему, даже в газетах писали…

– Память у тебя хорошая, золотце, – похвалил Мамонтов. – Но демонстрировать ее не всегда уместно. – Он вдруг помрачнел, перевел взгляд на своего подручного и язвительно осведомился: – Эту парочку обязательно было волочить сюда? Без нее никак нельзя было обойтись?

– Они были заодно с Романом, – ответил дядечка, проведя языком по зубам, которые, надо полагать, шатались после неожиданной встряски. – Вы же сами не хотели огласки, Александр Викторович…

– И что ты предлагаешь с ними делать? – желчно осведомился толстяк. – Выделить им еще один джип?

Элька не очень поняла смысл вопроса, но он ей крайне не понравился. Петру, видимо, тоже, поскольку он поспешил вмешаться в разговор:

– Ремонт вашей тачки я оплачу.

– Чем? Вшивой расческой, которую у тебя нашли в кармане? – Мамонтов опустил уголки губ, отчего сделался похожим на огромного перекормленного бульдога. – Насколько мне известно, денег при тебе обнаружено не было.

– Это мои проблемы, – заявил Петр. – Назовите вашу цену и все.

– В Бельгии нулевой «Мицубиси-Паджеро» стоит двадцать семь штук баксов, – вкрадчиво сообщил Мамонтов, закуривая очередную сигарету. – Это без всяких наворотов, без перегонки и растаможки. Ремонт обойдется минимум в двадцать процентов от начальной стоимости… Как, Петя, потянешь такую сумму?

– Петр я, а не Петя… Плачу полную стоимость вашего джипа. А вы отпускаете меня и девушку, – он кивнул на Эльку, сидящую у его ног, и ей сразу сделалось немного теплее.

– Ты сын нефтяного магната? Внучатый племянник Гусинского?

– До лампочки мне ваш Гусинский. Вместе с его этим… «Медиумом-Мостом».

У Эльки даже дух перехватило. Теперь у нее не оставалось ни малейших сомнений в том, что ее дюжий товарищ по несчастью действительно сказочно разбогател и готов выкупить ее, не торгуясь.

Подняв глаза, она в последний раз посмотрела на Петра тем новым взглядом, которому лишь самой малости не хватило для того, чтобы превратиться во влюбленный. Но то, что было готово проснуться в ее душе, так и не проснулось…

Она, Антошка и чемоданчик, битком набитый деньгами. С другой стороны, малознакомый парень по имени Петр. Элька сделала свой выбор, не колеблясь. И синеглазому Петру не нашлось в нем достойного места.

Когда, на мгновение сомкнувшись, Элькины глаза распахнулись снова, они глядели уже не на Петра, а на толстого вершителя ее судьбы. В ее заблестевших зрачках скопилось ровно столько неподдельной искренности, сколько способна выразить женщина, затеявшая коварную авантюру.

Эти глаза неотрывно смотрели на Мамонтова и временами многозначительно округлялись, давая ему понять, что к нему имеется неотложный разговор. Он недоуменно выпучился на Эльку, но она бросила быстрый предостерегающий взгляд на Петра. Это означало, что его присутствие при разговоре нежелательно.