– Всякое, да не всякое. Только крепко я верю, что ни тот, ни другой не забыли, кому они обязаны животом своим.

– Хорошо, – спокойно изрек юноша, – найду обоих.

– Они помогут тебе найти других моих доброхотов, вместе и думать будете. И помни – в Новгороде покуда недруг нам, будь осторожен. Кого ни попадя к себе не приближай, вначале испытай!

– Понял.

Однако старый князь еще долго не унимался и все поучал да втолковывал Вадиму про большую и малую политику.

«Видишь, откуда повелось, – вспомнил юноша к месту поучения Владимира Мономаха, высказанные своим сыновьям, – старый всегда молодых поучает. Ну-ну…»

Но Вадим слушал. Слушал и не перебивал. Не все ему еще было понятно в делах этого мира. Кто кому должен и за что? У кого на кого зуб и с кем личные счеты? Интриги, сплетни, расследования… В общем и целом все как всегда, с той только разницей, что историческая среда накладывает свой специфический отпечаток – коли что не так – руби их в песи, круши в хузары… м-мда…

Вадим старательно напрягал память, дабы запомнить все услышанные от князя имена и прозвища. Кто где живет и чем, так сказать, дышит, промышляет. Старый князь прошелся по многим новгородским родам, строго указывая приемному сыну, кого следует опасаться, а кого можно использовать в священном долге возвращения отобранного княжества. И главное, что не давало Вадиму покоя – это новое ощущение, что племя Русь существует, и оно вполне осязаемо. И это не какие-то домыслы историков, что, мол, руссы пришлый народ откуда-то из Скандинавии. Нет. Русь – славянский род, а Вадим их князь. Князь – русич! Звучит гордо! Во дела! А еще Вадим думал про трезубец на стяге руссов, посему выходило, что Рюрик из рода руссов должен был только народиться. Остается вопрос – когда? Ну или еще смешнее – от кого?

Вадим не видел, но чувствовал, что солнце уже упало за небесный край и пора бы подкрепиться, тем более что желудок начал издавать попискивания, – мол, хозяин, давай жрать!

А вот Вадим Старый вовсе не замечал ни усталости, ни голода. Он только несколько раз умолкал, чтобы перевести дух и глянуть, как там раненый Валуй. Но, похоже, Валуй не намерен был сегодня просыпаться.

Хотя нет. Вот он едва слышно застонал и зашевелился.

– Надо проверить, – озабоченно предложил Вадим, приподнимаясь с места.

– Надо, – согласился князь.

Они вдвоем приблизились к ложу раненого. Валуй с трудом разлепил веки.

– Вадим, – узнал он своего десятника, когда пелена спала с глаз, и он смог смутно различить, кто перед ним.

– Ну вот и хорошо, – присев рядом, отозвался Вадим.

Старик меж тем скинул шкуру, осмотрел повязки.

– Будем менять.

– Это кто? – вяло спросил Валуй.

– Друг, – ответил десятник.

– Придержи его, – попросил друг, – я сменю повязки.

Вадим осторожно перевернул раненого товарища на бок, позволив князю заняться ранами.

– На другой бок. Так, переворачивай. Ну же, – негромко приговаривал старик, – подай мазь. Так. Клади… клади, говорю… Так, хорошо.

– Уф, – выдохнул Валуй, когда процедура завершилась.

– Есть хочешь? – спросил Вадим Старый.

– Да, – моргнул раненый.