– Вадим, очнись… Вставай… пора, пора!
Бывший десятник моргнул несколько раз и наконец сфокусировал взгляд. Было светло, сквозь голые деревья к земле пробивался солнечный свет.
– Палей? – не поверил он своим глазам.
– Я это, я!
– Как ты тут?
– Вставай! – потянул за руку Палей. – Видать, крепко тебя приложили…
– А? Что?
– Да поднимайся же ты!
Щербатый помог Вадиму подняться. Словно после хорошей пьянки, ноги юноши дрожали, и он оперся о плечо новгородца.
– На вот, испей, – предложил Палей, протягивая раненому кожаную фляжку.
Жидкость с явным привкусом меда немного взбодрила. Вадим обвел взглядом место ночного боя и удивился. У той сосны, где он держал оборону, рядком возлежали новгородские дружинники, крепко опутанные веревками и с кляпами во рту. Среди них юноша приметил и воеводу Тилея. Некоторые воины были поранены, на одеждах запекалась кровь. Но, кажется, все были живы, судя по широко распахнутым глазам. Они взирали на князя руссов и на его спасителя.
– Это кто их? – недоуменно спросил Вадим. – Уж не ты ли?
– Ну, не я один, – скромно ответил Палей, – нашлись доброхоты. – Щербатый улыбнулся и кивнул в сторону.
Медленно повернув отяжелевшую голову, Вадим узрел десяток вооруженных воинов. И, кажется, это был десяток Палея, что примкнул к его конвою прошлым днем.
– Это кто ж такие?
– Мой десяток, – гордо ответствовал Щербатый.
– Не понял, – устало протянул Вадим. – Новгородцы?
– Руссы мы, княже, руссы, – едва заметно поклонился Палей. – Не сомневайся.
Вадим схватился за голову, почувствовав легкое головокружение.
– Опять не понял…
– Дозволь, княже, по дороге тебе все обсказать, а сейчас уходить надо.
– Куда?
– Куда велишь.
Ох, тяжело было Вадиму сообразить, что происходит. Голова раскалывалась, ныло подрезанное предплечье. Он машинально потрогал раненую руку – ты смотри, уже успели перевязать.
– Рана неглубокая, – заметив его жест, пояснил Щербатый, – до свадьбы заживет.
– Ага…
– Пойдем, княже, кони наготове.
– А где Валуй? – вдруг вспомнил Вадим.
– Жив-здоров. – Палей цокнул языком. – Спит в избе. Мы его отваром маковым напоили, чтобы он…
– Понятно, – кивнул Вадим, верно уловив ход мыслей, – уходим!
Он сделал шаг по направлению к строю воинов.
– Княже (ох, до чего же дико было слышать Вадиму это обращение к себе. Ну не привык еще…), княже, – повторил Щербатый, – что с этими делать?
Вадим поворотился к пленникам. Оставить тут, на морозе? Это верная смерть – кто их будет искать? А убивать их ему не хотелось. Отпустить? Так ведь в погоню кинутся. Вон, волками глядят, особенно воевода. Нет, этот не простит, не спустит.
– Оставим здесь, – распорядился молодой князь, – пусть посидят, подумают, только…
Вадим подошел к Палею и вынул у него из-за пояса нож.
– Вот. – Князь воткнул нож в снег, метрах в десяти от пленников, и, более не глядя на них, направился к своему, неожиданно разросшемуся отряду.
– Уходим, Палей! Где кони?
– У поля, княже, тут недалече.
– Веди!
– Куда, велишь, княже, – осмелился спросить Палей, когда они уселись в седла.
– В Новгород, – кратко ответил Вадим.
– Но…
– Никаких но, Палей! Мне надо повидать там кое-кого.