Впрочем, считать Лию дурой он уже перестал.

Он был рад, когда она уехала. И утром тоже, проснувшись в одиночестве. А потом отчего-то затосковал. Мать уговаривала приехать, но сидеть с родителями было еще скучнее, чем валяться дома одному.

Лия не звонила, и он позвонил ей сам. Она не ответила, он позвонил снова, а потом, понимая, что напрасно это делает, поехал к ней домой.

Недавно ему казалось, что она заманивает его в капкан. Он ошибался, никто капкан на него не ставил. Он сам в него лез.

Машину он оставил на платной стоянке: территория вокруг дома была перегорожена шлагбаумами. Снова набрал номер и, слушая длинные гудки, медленно двинулся к огороженной территории.

Домработницу он сразу не узнал – женщина, глядя себе под ноги, быстро прошла мимо. Лицо у нее было красным, а губы зло сжаты. Странно, тетка казалась ему доброй, домашней.

Игнат остановился, обернулся. Спросить, дома ли хозяева, было разумно. Мать ахнула бы, узнав, что он позволяет себе являться к кому-то без предварительного звонка.

Домработница метнулась к кафе, которое Игнат только что миновал, и скрылась за дверью. Он медленно пошел следом за ней.

В кафе было всего четыре столика, а посетителей трое. Игнат, домработница, сидевшая спиной ко входу за одним из столиков, и светловолосый мужик лет сорока напротив нее. Мужчина, слегка наклонившись к тетке, зло на нее смотрел. На Игната он не обратил никакого внимания.

Игнат уселся за ближайший столик, достал телефон и сделал вид, что рассматривает что-то на экране.

– Не знаю я ничего! – шипела домработница, казавшаяся раньше доброй и домашней. – Я к ней приходила, убиралась, и все!

– А потом почему перестали приходить? – Смотрел мужчина сурово, а говорил спокойно.

– Я звонила перед тем, как приезжать! Я звонила, она не отвечала! Как я могла к ней попасть?! У меня и ключей-то не было!

– Откуда вы узнали, что Наташа умерла?

Веселая темноволосая девушка за стойкой вопросительно посмотрела на Игната. Он сделал вид, что ее не замечает.

– Откуда вы узнали, что Наташа умерла?

– Приехала, – тихо призналась домработница. – Звонила, звонила, а потом приехала. Соседи мне сказали…

– Таблетки ей вы привезли?

– Что? – отпрянула от собеседника женщина. – Какие таблетки?

Мужик, тяжело вздохнув, встал из-за стола и быстро прошел мимо Игната. Домработница продолжала сидеть, опустив голову.

Игнат пересел на место мужика и тихо спросил:

– У вас неприятности?

Она подняла голову, без удивления на него посмотрела. Глаза у нее были заплаканные.

– У вас неприятности? – повторил он.

Она потрясла головой – нет. Достала носовой платок и тихо высморкалась.

– Какие же бывают стервы на свете!

– Это вы о ком? – Вообще-то он догадывался.

Она опять потрясла головой – не важно.

– Лия дома? Я не могу ей дозвониться.

– На репетиции. – Она снова достала платок, на этот раз промокнула глаза. – А хозяева на дачу уехали. Ксане нужен свежий воздух. Ей вообще надо за городом жить!..

Она была предана своей хозяйке.

И ненавидела веселую красавицу Наталью Александровну, которая когда-то диктовала Игнату скучные тексты из романов девятнадцатого века, утверждая, что именно в них живет правильный и прекрасный русский язык.