Наверное, утренний непонятный страх оказался его дневной нормой.

– Потому что больше некому.

– Да? – недоверчиво поднял брови босс.

Игнат промолчал.

– Ну хорошо. – Босс вместе с креслом немного отъехал от стола. – Расскажи, как компроматец к тебе попал.

Игнат рассказал. Почти дословно повторил то, что говорил Ангелине.

Корнеев внимательно слушал. Иногда машинально кивал, из чего Игнат сделал вывод, что Ангелина боссу все подробно рассказала.

– Больше никому это не передавал? – когда Игнат кончил говорить, опять спросил Ангелинин босс, и он опять заверил:

– Нет.

Корнеев помолчал, что-то обдумывая, и подытожил:

– Иди в думу. Для начала это неплохо, а там посмотрим. Наживай политический опыт, думаю, мы сработаемся.

Босс открывал Игнату такую перспективу, о которой он мог только мечтать. И мечтал, пока не убили Нину.

Что-то в нем здорово изменилось, если перспектива особой радости не вызвала.

Депрессия, подсказал себе Игнат. Депрессия, вызванная смертью подруги.

Это пройдет. У него все отлично. Впереди политическая карьера.

Ангелина отвезла его домой. Игнат поднялся на свой этаж и равнодушно удивился. Около его двери стояла Лия.

– Я тебе звонила, но ты не отвечал.

– А, да, у меня отключен звук. – Он установил тихий режим, направляясь к кабинету босса.

– Ты не рад, что я приехала?

– Рад. – Игнат отпер дверь, пропустил Лию вперед.

Пожалуй, он действительно был рад. С ней лучше, чем одному.

– Как мама?

– Тьфу, тьфу, тьфу. – Она постучала костяшками пальцев по деревянной тумбочке. – Все нормально.

Он мог бы и не спрашивать. Лия никогда не оставила бы больную мать даже ради Игната.

Лия прильнула к нему, он крепко ее обнял.

Господину Корнееву не составит большого труда понять, что компромат на него собирал Вадим Константинович. Конечно, больше некому.

О любовнице Лииного отца Игнат не упомянул, но вычислить ее проще простого.

Это даже Дана сумела.

– Тебе со мной хорошо? – прошептала Лия.

– Очень.

Ему вдруг показалось, что он наблюдает за собой со стороны. За собой, за Лией, за Ангелиной с ее боссом, который, вполне возможно, станет и его боссом тоже. Наблюдать было неинтересно. Скучно.

– Пойдем. – Он потянул Лию к дивану и снова ее обнял.

На полу продолжал лежать планшет с Нининой фотографией, невидимой на потухшем экране. Игнат ненадолго отпустил Лию, отвернувшись от нее, включил планшет и сбросил с экрана фотографию.

Николаю казалось, что время уходит. Надо действовать, но голова была пустой, и он только тупо смотрел на открытый Нинин ноутбук.

Позвонил тещин муж. Отвечать не хотелось, но он взял трубку.

– Ты не сможешь приехать, Коля? – спросил Виталий Владимирович.

– Зачем? – равнодушно поинтересовался Николай.

– Пусть около Вероники побольше народу будет. Легче ей не станет, но…

– Сейчас приеду.

Легче Веронике Анатольевне не станет, но пусть будет хотя бы видимость семьи.

Нининой матери повезло, что рядом с ней заботливый Виталий. Напрасно Нина терпеть его не могла.

Николай поводил бритвой, потрогал щеки – сойдет.

Вероника Анатольевна вышла замуж через год после смерти первого мужа. Может женщина за год отойти от потери супруга настолько, чтобы созреть для нового замужества? Наверное. Но вероятно и другое. У Вероники Анатольевны была связь с заботливым Виталием еще при жизни Нининого отца.