— Любопытно, — согласилась та. — Но не более того. Чужая личная жизнь (а в маленьком отеле вряд ли можно встречаться с мужчиной для деловой беседы) нас не касается. Мы люди приличные.

И тут же без всякой логики уточнила:

— Как ты считаешь, на кого он был похож? Из наших, из посейдоновских.

— Да на кого угодно, — немного подумав, признала Марьяна. — Точно не на Григория Петровича, тот статью не вышел. Ну и не стюард Дима, тот тоже маленький. А все остальные ростом подходят, а фигура была свободной одеждой скрыта, и лица не разглядеть. То есть это мог быть и Беседин, и Китов, и Артем, и Марк, и, пожалуй, Михаил Дмитриевич, и помощник капитана Валентин, и кок Юрий, и… — она запнулась.

— …и капитан, — мягко закончила за нее пожилая дама.

— И капитан, — была вынуждена согласиться Марьяна. — А также любой из местных жителей, с которым Полина давно знакома. А мимолетное сходство с кем-то мне просто почудилось.

— В общем, не забивай себе голову. — Галина Анатольевна решительно отодвинула свой стул и встала. — Пойдем гулять дальше. Мороженое мы съели, кофе выпили, нас ждет «Фонтан стыда».

— Звучит не очень. — Марьяна рассмеялась и шагнула на залитую солнцем улицу. Про Полину и ее загадочного спутника она тут же забыла.

На яхту дамы, вполне довольные как прогулкой по Палермо, так и друг другом, возвращались около пяти часов вечера. Ноги немного гудели от долгой ходьбы, Марьяне хотелось принять душ и полежать перед ужином. Сегодня голова немного болела у нее. Марьяна покопалась в сумочке, чтобы принять таблетку, однако ее походная коробочка, в которой хранились лекарства, куда-то запропастилась. Скорее всего, вчера, когда Марьяна доставала корвалол для Елены Михайловны, она в волнении засунула коробочку в карман, а не положила в сумку.

«Вот растяпа», — ругнулась она про себя, потому что без лекарств под руками чувствовала себя безоружной перед обстоятельствами. Впрочем, голова болела не сильно, и с приемом лекарства вполне можно было потерпеть до возвращения на корабль.

До порта, где стоял «Посейдон», оставалось квартала два, не больше. С боковой улочки вывернула какая-то женщина, не обращая ни малейшего внимания на двух спутниц, затрусила впереди, примерно в их же темпе. Машинально Марьяна оглядела ее — высокая, довольно полная, одетая в свободные белые брюки и белую майку, плотно облегающую пышное тело, с короткой черной стрижкой и свободной холщовой сумкой через плечо. Чужая, совершенно незнакомая женщина никакого интереса у Марьяны не вызвала, и взгляд ее скользнул дальше, на других прохожих, которых в этот час на улице было довольно много.

Впрочем, через несколько десятков шагов женщина вновь оказалась в поле ее зрения, и на этот раз Марьяна стала смотреть внимательно, потому что та вела себя довольно странно. На ходу сняла с головы черный парик, тряхнула светлыми, какими-то бесцветными волосами, тут же рассыпавшимися по спине, затем вытащила из холщовой сумки кожаный рюкзачок, а сумку убрала в него вместе с париком, вытащила еще какую-то яркую тряпку, развернула ее, ловко надела через голову. Перед Марьяной и ее спутницей теперь шла их попутчица Ирина в тунике с яркими ромашками, щедро рассыпанными по голубому полю ткани. Марьяна не верила собственным глазам.