Я видел, что мое присутствие весьма ее тревожит. Вытащив из воды круглую лепешку, она вызывающе взглянула в мою сторону и откусила приличный кусок. От отвращения ее чуть не вывернуло наизнанку. Тем не менее она заставила себя пережевать и проглотить пищу. Меня вполне устраивало, что она питалась помоями из канала. Чем быстрее она поймет, что она не на Земле, тем лучше.

Пожалуй, наступало время ее брать. Улафи собирался отходить с приливом.

Я остановился, порылся в мешке и вытащил из него моток веревки. Девушка непроизвольно отшатнулась. В несколько прыжков я настиг беглянку и прижал ее к стене. Она отчаянно сопротивлялась; пришлось швырнуть ее на землю и крепко связать руки за спиной.

Неожиданно на меня обрушился целый град ударов. Четыре самки урта бросились на помощь своей подруге и безжалостно молотили меня маленькими, крепкими кулачками. Я поднялся на ноги, и бродяжки отскочили, угрожающе скаля зубы. Одна из них пошла в атаку, собираясь, очевидно, расцарапать мне лицо и глаза крепкими грязными ногтями. Я дал ей пощечину, и самка урта откатилась в сторону. Похоже, так сильно ее не били ни разу в жизни. Она растерянно прижимала к губам руку. Между пальцами струилась кровь.

Вторая девушка растерянно попятилась, хотя за секунду до этого собиралась на меня напасть.

— Отпусти ее! — потребовала предводительница маленькой шайки. — Никто не имеет права так просто нас забирать. Мы все-таки свободные женщины!

— Мы позовем стражу! — предупредила другая.

Я улыбнулся. До чего же все-таки они хорошенькие. Слабые и наивные. Гордятся своей свободой. Как будто из них трудно сделать рабынь.

— Извини, что ударил тебя так сильно, — произнес я, обращаясь к лежащей на земле девушке. — Но вы меня испугали. Извини.

В конце концов, она действительно была свободной. Это рабынь можно избивать столько, сколько хочешь. Как, например, эту, которая лежала между моих ног. Скоро она это хорошо усвоит.

— Развяжи ее, — сказала старшая.

— Ты не имеешь права ее забирать, — добавила другая. — Она свободная.

— Не надо так волноваться, — усмехнулся я. — Перед вами беглая незаклейменная рабыня с корабля.

— Это правда? — строго спросила предводительница.

— Да, — ответил я. — Если хотите, можете пойти со мной к претору на верфи. Там вы все увидите сами.

— Ты рабыня? — обратилась предводительница к связанной блондинке.

— Она не понимает по-гориански, — ответил за нее я. — Во всяком случае, много не понимает. Не уверен, что до нее дошел смысл твоего вопроса.

Связанная девушка заплакала.

— Если это рабыня, — проворчала одна из самок, — то в ее интересах побыстрее выучить язык.

С последним утверждением было трудно не согласиться.

— Надеюсь, что ты все-таки не рабыня, — проворчала старшая, обращаясь к белокурой варварке. — Иначе тебе не поздоровится. Принесите веревку! — приказала она своим подругам.

— Мы пойдем к претору? — недоверчиво произнесла одна из девушек.

— Конечно, — ответила старшая. — Мы ни в чем не провинились, и нам нечего бояться.

— Там мужчины, — напомнила другая.

— Мужчин мы тоже не боимся, — парировала старшая. — Все, хватит пререкаться. Идем на пристань.