— Так идем, мой друг…

Ловко лавируя между возов, Павел Сергеевич шел впереди Базиля, такой же изящный, так же прекрасно одетый, как прежде, в годы беспечной жизни в мире искусства, только в левой манжете его застрял клочок пакли.

Когда выбрались с площади, Павел Сергеевич подождал несколько отставшего Базиля и, смотря на него, проговорил уже менее сухо:

— Да ты вырос, возмужал. Что ж, пора. Ну, как доехал, рассказывай.

— Архип Шихин вам кланяется, — неожиданно для самого себя сказал Базиль.

Павел Сергеевич ничуть не удивился.

— Ты видел его? Отлично, отлично. Он весьма молодец. Познакомил меня прошлый раз на ярмарке с достойнейшими людьми. Как раз все пригодились.

— Что за люди?

— Всё купцы, мой друг. Деловые люди.

— Павел Сергеевич! — не утерпел Базиль. — Давно ли вы стали знакомиться с деловыми людьми? Что с вами? Вы так изменились! Скажите мне, что с вами?

Павел Сергеевич нахмурился и заложил правую руку за спину, что предвещало длительный разговор.

— Ты, мой друг, забываешься. Ты забыл, что ты не в Париже беседуешь с приятелем. Со мной такой возбужденный тон неприличен. Ради первого дня нашей встречи я, так и быть, прощаю тебе эту дерзость, но в другой раз, запомни, в другой раз я тебя оштрафую. В каждом подобном случае, а также за иные провинности я стану тебя штрафовать.

— Штрафовать!

— Да, накладывать известного размера штраф или иначе — пеню. Такая метода воспитания работника применяется на английских фабриках и приносит положительные результаты. Такую же методу я введу и на своей фабрике.

— На своей фабрике?!

— На моей фабрике. Но что тебя удивляет, мой друг?

«Все!» — хотелось крикнуть Базилю, но он удержался, потому что уже начинал понимать, что будет благоразумнее вперед помалкивать и поддакивать, а уж Павел Сергеевич сам раскроет перед ним тайну своего нового увлечения. Пока же решил спросить по возможности деловитым тоном:

— И порядочно давно приобрели вы себе фабрику, Павел Сергеевич? Большая, наверно, фабрика?

Вопрос был удачен, на взгляд Базиля.

— У меня еще нет пока фабрики, — спокойно сказал Павел Сергеевич. — Мой друг, я советую тебе хорошенько запомнить ту местную истину, что в нашей губернии при данных обстоятельствах несравненно выгоднее построить новую льнопрядильную и ткацкую фабрику, чем купить старую. Так вот сообщаю тебе, что этим же летом я начну строить фабрику у себя в имении. Но, — Павел Сергеевич улыбнулся (и улыбка-то у него была не прежняя, а какая-то деревянная), — что я говорю «я начну строить»? Не я, а ты начнешь строить, мой друг…

— Я?! — задохнулся Базиль.

— Ты, — подтвердил Павел Сергеевич, продолжая улыбаться своей новой улыбкой, — за тем я тебя и вытребовал. Довольно зряшного ученья, пора начать дело делать. Да ты не тревожься, что знаний не хватит. Я понимаю, что учился ты не тому, чему следует. Занимался там разными архитектурными безделушками. Это уж моя оплошность. Уж если посылать за границу, так в Англию, учиться льняному делу. Ну, ничего, все поправимо. Ты человек молодой, способный, где надо — специальные люди помогут. Да и строить тебе пока не суметь, я ведь знаю, а будешь приказчиком. За рабочими станешь присматривать, учет работам вести, да мало ли что, дело найдется. Когда фабрику выстроим, приспособлю тебя для закупок, станешь по ярмаркам ездить, лен, пеньку закупать. Ты — человек верный. А выучиться всякому делу можно. Жаль, конечно, что много я на тебя денег потратил, в Париже тебя пустякам обучал, ну да ты мне вернешь должок постепенно. По английской методе станем вычеты делать. А жалованье я тебе положу, ты не беспокойся. Жалованье для поощрения, чтобы ты старался. Старайся не ошибаться — и под штрафы не попадешь. Метода очень хорошая.