После того как лодка потопила третье судно, она поменяла позицию, перейдя южнее, к мысу Хаттерас. Это было весьма подходящее для нее место, море здесь буквально кишело судами. «U-123» осторожно прокралась вдоль береговой линии и заняла позицию в районе, где в последующие четыре месяца около четырех сотен самых разных судов станут жертвами германских подводных лодок.

Первой целью «U-123» на новой позиции стало судно в 4 000 тонн, тяжело груженое. Оно попало в поле зрения, так как было ярко освещено. Первая торпеда прошла мимо. Хардеген с руганью стал маневрировать для нового выстрела, но тут, проходя мимо светового буя, увидел еще три судна. Хардеген решил их пока не трогать и остановился на прежней цели. Атаковал он с дистанции 400 метров, и через тридцать секунд торпеда взорвалась прямо под трубой судна. Корма затонула и достала дно, а нос продолжал торчать. Хардеген обогнул судно и бросился за другими судами. Он снова вышел на позицию и выстрелил, и снова столб пламени поднялся вверх после попадания торпед. У Хардегена оставались только две торпеды. Он решил вернуться к плавучему маяку и там почти сразу увидел пять судов в кильватерном строю, ярко освещенных. Пять судов – и только две торпеды. Был один выход – атаковать пушкой. Он вызвал своего офицера-артиллериста фон Шретера, который скептически выслушал командира.

– Атаковать, пристроившись с кормы? – с сомнением произнес офицер. – Невозможно. Они же заметят нас, не успеем мы сделать и выстрела, а потом нам достанется.

– Ерунда! Во-первых, у них, скорее всего, нет должного наблюдения, и, во-вторых, они представления не имеют, как выглядит рубка подводной лодки. Пушки – это не по моей части, но у меня предчувствие, что это сработает… По местам стоять к артиллерийской атаке! – крикнул командир вниз через люк.

– Хардеген повернулся к фон Шретеру. – Чем наглее будем, тем больше наш блеф имеет шансы на успех. Если мы попадем первыми же выстрелами, противник потеряет голову. Надо использовать эти первые мгновения замешательства.

Затем, перегнувшись через поручни мостика, он крикнул артиллеристам:

– Крепче держитесь на палубе!

Орудийный расчет, на который летели брызги разбивающихся о борт волн, был мрачен и сосредоточен.

– Дистанция двести метров… оба средний вперед… десятью выстрелами… огонь!

Над палубой мелькнуло пламя бездымного пороха, послышались взрывы снарядов, попавших в цель. Вначале на палубе танкера появился неуверенный огонек, который быстро перерос в огромный пожар, потом последовали взрывы емкостей с горючим.

Тем временем командиру доложили, что остальные суда погрузились во тьму и отворачивают с курса. Артиллеристы прекратили стрельбу, лодка бросилась в погоню за шеститысячником. Когда лодка набрала полный ход, вдруг из-за поломки водяного насоса охлаждения заглох левый дизель. Хотя правый работал вовсю, цель уходила. Близился рассвет, и Хардегену следовало решать, как распорядиться оставшимися двумя торпедами.

Горящий танкер давно остался за кормой, но вдруг на лодке услышали работу его радиостанции: «На танкере "Мелэй" пожар после обстрела подводной лодкой, Просим информировать ближайшее военно-морское командование. Огонь под контролем. Иду к Норфолку. «Мелэй» – восемь тысяч двести семь тонн», – сообщал радист.