Через десять дней самолеты начали разведывательные операции, и скоро поступили первые сообщения об обнаружении конвоев, но результата это не принесло: самолеты возвращались в сумерках и улетали снова на рассвете, но вторично не могли обнаружить тот же конвой.

Но вскоре Геринг, который был в отпуске в момент, когда «Авиагруппа 40» была передана ВМФ, возвратился после поездки на охоту. Как и предполагалось, он не был в восторге от переподчинения его самолетов флоту. Однако приказ фюрера четырехнедельной давности сохранял свою силу. Рейхсмаршал немедленно пригласил адмирала подводников на беседу в Понтуаз, что под Парижем, где под парами на запасном пути рядом с тоннелем стоял его личный поезд. Дениц принял приглашение, хотя и предвидел, что «толстяк» будет настаивать на возвращении его самолетов.

Дениц приехал в Понтуаз 7 февраля 1941 года, сопровождаемый капитаном 1 ранга Годтом и его адъютантом. Претенциозность поезда Геринга не подействовала на Деница, и он сделался осторожнее обычного. Как и ожидалось, рейхсмаршал захотел получить обратно свои самолеты.

– Все, что летает, принадлежит мне! – воскликнул он, добавив с помощью экстравагантного жеста, что не потерпит, чтобы самолеты подчинялись кому бы то ни было помимо него.

Адмирал, полагаясь на весомость приказа фюрера, встал на официальную позицию. Геринг поначалу попытался умаслить Деница, затем попробовал убедить его. Но чем громче тот кричал и чем больше пыжился, тем спокойнее вел себя адмирал. Он твердо отстаивал ту точку зрения, что передача самолетов имеет чрезвычайно существенное значение, не ссылаясь при этом на директиву фюрера, о которой Геринг был и без того прекрасно осведомлен. Бесплодная беседа закончилась угрозой со стороны Геринга:

– Я настойчиво советую вам согласиться, – сказал тот, – иначе вам придется пожалеть о своем отказе.

Расстались они крайне холодно, адмирал сухо отклонил приглашение пообедать.

На другой день после переговоров судьба сыграла злую шутку над Герингом. «U-37» засекла гибралтарский конвой, пристроилась к нему и, в соответствии с инструкциями, навела самолеты «Авиагруппы 40». И план сработал – в обратном порядке. 9 февраля пять самолетов «Фокке-Вульф-200» один за другим атаковали конвой. 11 февраля «U-37» потопила несколько судов и навела на конвой тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», который прорвался через датские проливы и теперь совершал рейды на торговых путях в Атлантическом океане. Крейсер всю ночь шел на скорости 32 узла, 12 февраля догнал конвой и устроил разгром. Это был первый случай в истории, когда авиация, надводные корабли и подводные лодки взаимодействовали против транспортов.

Этот успех, однако, не помешал рейхсмаршалу поискать собственные подходы к фюреру. Впоследствии, хотя «Авиагруппа 40» обслуживала исключительно подводные лодки, она была поставлена под начало нового командования ВВС по Атлантике, которое разместилось под Лорьяном. К счастью, новый командир, подполковник Харлингхаузен, был раньше военно-морским летчиком и прекрасно понимал потребности подводников, и без промедления взялся налаживать ровные и дружественные отношения с командованием подводников.