Козлов, воспользовавшись паузой, усложнил задачу:

— А если танки прорвутся к траншеям, начнут утюжить окопы и зароют вас в землю?..

Денис придирчиво осмотрел свою ячейку, подумал:

«Не зароют, кишка тонка. Не рискнет же танкист завалиться в траншею одной гусеницей? Может опрокинуться».

— В любом случае, товарищ гвардии младший лейтенант, будем бить их гранатами, — ответил Вадим.

Быстрый и напористый опрос командиров отделений напоминал беглый артиллерийский огонь.

— Передать на КП — взвод к обороне готов! — приказал телефонисту младший лейтенант.

А Ленька Костров, ныне помощник командира минометного взвода, который должен был отражать танковую атаку вместе с родной ему стрелковой ротой, но по воле старшего лейтенанта Гостева обреченный на бездействие, не мог смириться со своим положением обезоруженного в бою человека. Пока шел опрос командиров стрелковых отделений, он, резко жестикулируя, что-то протестующе говорил своему командиру взвода — старшине. И тот был недоволен «создавшейся обстановкой», но кивнул на командира стрелковой роты:

— Убедите старшего лейтенанта.

Ленька устремился к окопу Гостева.

— Разрешите, товарищ гвардии старший лейтенант?

— Что у вас? — Командир роты удивленно вскинул на него взгляд.

— У минометчиков почти четыре десятка гранат, половина из них — противотанковые. Мы вооружены автоматами ППШ и винтовками СВТ. Разрешите и нам вступить в бой с танками?

Старший лейтенант поднялся во весь рост. Он оказался на голову ниже Леньки. В его зеленых узких глазах появилась усмешка. Приказал:

— Занять позицию в траншее. Приготовить гранаты!

— Есть занять позицию!

Минометчики, с опаской поглядывая на холм, торопливо начали устраиваться в траншее. Ленька проверил занятую бойцами позицию, увидел в соседнем окопе Дениса. Сделал страшные глаза, придушенно крикнул:

— Эй, пехота, оглянись — душа-то в пятках!

— От пехоты слышу. Минометики-то ваши — тю-тю…

И тут за пологим холмом впереди послышался гул моторов. Танки пошли в атаку. Гул нарастал. Неожиданно из-за холма выползли немецкие танки с черными крестами, поджарые, угловатые. У Дениса волосы шевельнулись на голове.

Впереди и сзади траншеи начали рваться толовые шашки, означавшие, что танки открыли огонь. В окопах замерли. А рев дизелей и лязг гусениц накатывается, нарастает. Напрягаются нервы.

Из своей ячейки Денис отчетливо видит фашистские кресты на броне приближающихся танков. Он знает, что немецкие танки отремонтированы специально для обучения солдат, и все-таки ненавистные эти кресты бросают в дрожь. Передний танк движется прямо на него. Он приближается не очень быстро, но неумолимо. Невозможно оторвать глаз от страшной этой махины. И вдруг танк в упор стреляет в Дениса из пушки.

Чулков мигом ныряет в окоп, но уже в следующую секунду встает и швыряет в танк учебную гранату. Бросают гранаты Вадим, Карпухин, Кокарев. Танк, готовый раздавить Дениса, вдруг закрутился на месте. Это означало, что одна гусеница разорвана. Чулков на мгновение замирает, смотрит влево, вправо, лихорадочно соображает: что делать дальше? Танк поворачивается задом, Денис бросает вторую гранату, и она звонко ударяется о броню башни. Открывается верхний люк…