И кинокомедию «Волга-Волга» они не смотрели, потому что им было не до смеха. Вадим привел их к себе домой. В одной из двух комнат квартиры, которую он занимал с отцом, висела во всю стену карта Советского Союза. Карта была выпущена два года назад, и новые западные границы страны Вадим прочертил красным карандашом. Все трое приникли к карте. Ленькин палец потянулся в глубь Восточной Пруссии.

— Наши уже, наверно, рвутся к Гумбинену, как в первую мировую, — сказал Ленька.

— Стратег ты, Капитоша! — не без яда в голосе заметил Денис. — Кому нужен твой Гумбинен, там Мазурские болота. Уж если ударить, так по портам: на Гдыню, Гданьск, Кенигсберг, а там…

— Ну, вы даете, господа фельдмаршалы! — покачал головою Вадим. Молотов же ясно сказал, что немцы начали войну по всей западной границе, от Балтийского до Черного моря. С чего же это наши будут наносить главный удар на правом крыле фронта? Самое выгодное — ударом из района Бреста на Варшаву рассечь немецкий фронт надвое, флангами ударной группировки выйти в немецкие тылы, а главным силам, взяв Варшаву, двигаться к Берлину.

— Вообще-то верно, — возбужденно сияя голубыми глазами, согласился Ленька.

— Ух, наши танки сейчас, наверное, шпарят! — тряхнул кулаком Денис.

— Что танки! В тылу у немцев, наверное, уже тысячные десанты выброшены.

— А линкор «Марат» завтра из дальнобойных по Штеттину саданет.

— Эх, скорей бы завтра… Узнать, что и как там… Жаль, у нас радио нет, — вздохнул Ленька.

— Тоже будущий капитан! Вот вместо своей шхуны и соорудил бы радиоточку, — не преминул съязвить Денис.

— Приходите, братцы, завтра с утра ко мне, — пригласил Вадим, — вон же приемник.

Он подошел к стоявшему на тумбочке ящику с закругленными углами, щелкнул выключателем — засветилась узкая шкала. Послышался строгий мужской голос. Он перечислял возрасты, которые, ввиду объявленной по законам военного времени мобилизации, подлежат призыву.

Ребята приумолкли, посерьезнели их лица. Каждый почувствовал сердцем: что-то грозное, нешуточно-суровое надвигается на них.

Неожиданное и непонятное началось на следующий день. В сводке боевых действий сообщалось, что на некоторых участках государственной границы немцам, несмотря на большие потери, удалось вклиниться до пятнадцати километров в глубь советской территории. Но ни словом не обмолвился диктор о том, что Красная Армия, перешагнув пограничные реки, вклинилась в глубь вражеской территории и стремительно, как в том не сомневались Ленька, Вадим и Денис, развивает успех.

Трое друзей сидели около приемника, пришибленные услышанным. Утешали немного цифры вражеских потерь.

— Ничего, — заметил Денис. — Это у них внезапность. А вот завтра-послезавтра подойдут наши, и покатятся фашисты колбаской нах хаузе…

Вадим и Ленька полностью были с ним согласны.

Дома Денис теми же словами попытался утешить мать. Но она его не слушала. У нее не просыхали глаза, потому что собирала отца, которому завтра надлежало явиться в военкомат, имея при себе двухсуточный запас продовольствия, кружку, ложку и смену белья.

Мать плакала, а Денис гордился, что его отец уходит воевать с фашистами.