— Сама вижу. — Проигнорировав метрдотеля, Ева направилась в конец зала.

Заметив ее, Стайнбергер опешил. Он приподнял одну бровь, на лице отразилась смесь досады и тревоги.

— Лейтенант. Ник, это прототип главной героини моего фильма. Лейтенант Ева Даллас, это Николас Делакора.

— Рад видеть… — начал Делакора.

— Уверяю вас, радость будет недолгой. Но все равно простите, что отрываю от ужина.

— Вы кого-то уже арестовали? — спросил Стайнбергер.

— Как забавно слышать этот вопрос от вас!.. Джоэль Стайнбергер, вы арестованы за убийство Кей-Ти Харрис, убийство А.А. Аснера, — продолжила она, разворачивая его спиной и резко выкручивая продюсеру руки. — А также за попытку убийства Джулиана Кросса. Он выжил, — добавила Ева.

Зазвенела посуда; посетители, разговаривавшие до этого вполголоса, зашумели.

— Вы спятили!

— И это еще не все. — Она надела на него наручники. — Я бы сказала, далеко не все. Надеюсь, вы сытно поели, Джоэль, потому что остаток жизни вам придется хлебать баланду. Вы имеете право сохранять молчание, — начала она и прочла ему кодекс Миранды на глазах у изумленных посетителей. — Уведите.

Двое полицейских, которых она вызвала в качестве подкрепления, взяли Стайнбергера под руки.

— Пибоди, зарегистрируй его. Остальные обвинения предъявим чуть позже.

— С удовольствием.

— Я скоро подъеду в управление.

Она с огромным удовольствием глядела, как полицейские ведут Стайнбергера через весь зал к выходу.

— Простите за десерт, — сказала Ева его спутнику. — На вид вроде ничего.

— Вы шутите?

— Нет, десерт и впрямь хоть куда. — Она нахмурилась, увидев, что Рорк шепчется о чем-то с метрдотелем, и подошла к ним. — Послушай, мне жаль, если арест убийцы испортил этим людям аппетит…

— Совсем наоборот, их аппетит только возрос! Включая мой. Я голоден и не собираюсь рисковать здоровьем и жизнью, питаясь закусками из автомата в управлении.

— Времени рассиживаться у нас нет.

— Я заказал ужин с доставкой.

— Что ж, — Ева склонила голову набок. — Отличная идея.

Разумеется, Рорк заказал еды на всех, но Ева не стала выступать, потому что рот у нее был занят. Она стояла в комнате для наблюдения и уминала за обе щеки цыпленка в розмарине.

— Просто не верится, что Стайнбергер еще не натравил на нас своих адвокатов. — Пибоди обмакнула в соус жареную картофелинку сорта «пальчики».

— Он слишком зол, чтобы думать об адвокатах. К тому же он хочет показать, кто здесь главный. Он же великий Джоэль, мать его, Стайнбергер! Спорим, он все еще надеется выкрутиться? Давай начнем с Валери, а он пока пусть поварится в собственном соку.

— Валери здорово напугана, — заметила Пибоди. — Полицейские сказали, что после того, как ее арестовали за соучастие, она тряслась словно осиновый лист всю дорогу до управления. И плакала, пока ее оформляли.

— Ну, тогда она вполне созрела.

Едва Ева с Пибоди вошли в комнату для допросов, по щекам Валери заструились слезы.

— Уверяю вас, произошла ужасная ошибка! Она может стоить мне карьеры…

— А спорим, Кей-Ти думала о том же, когда вы со Стайнбергером ее убивали?

— Что вы такое говорите? Ничего подобного мы не совершали! Я звоню адвокату.