— Так сделай еще один кувырок, здоровее будешь.

Надин наградила ее суровым взглядом.

— Ты хотя бы представляешь, что такое подготовка многосерийного спецрепортажа? Знаешь, сколько занимает планирование, командировки, сценарий, разработка концепции и подбор одежды? К тому же я готовлюсь к интервью, пишу вопросы и авторский комментарий, продумываю неожиданные ходы и ловушки. Ведь я сама продюсер, так что…

— Кстати, о продюсерах, — мягко перебила ее Ева, усаживаясь рядом. — Мне нужно, чтобы ты взяла интервью у Стайнбергера. Расспроси, что он думает про убийство Харрис, каково быть в числе подозреваемых, как он и его коллеги справляются с потерей и при этом продолжают снимать картину. И все в таком духе.

— Учишь меня брать интервью? — вскинулась Надин. — Богом клянусь, я таки отвешу тебе пинка сегодня!

— На этих-то фитюльках? — фыркнула Ева. — Да твои щиколотки переломятся, как соломинки.

— Послушай, Даллас, СМИ уже выжали все, что могли, из этой истории, а Стайнбергер держится линии, которую выработала студия: потрясение, огорчение, печаль, но шоу должно продолжаться. Я давно с ними со всеми переговорила и пустила запись в эфир. У тебя появилось что-то новенькое — отлично! А иначе это пережевывание тех крох, которые ты дала мне раньше. Если только ты не собираешься сообщить мне, что это Стайнбергер поднялся на крышу и прикончил Харрис.

— Неофициально.

Надин удивленно выкатила глаза и заморгала.

— Ах, Даллас! Как ты любишь говорить — ну укуси меня! Отрываешь от дел, тащишь в дурацкий парк, чтобы просто подразнить? Якобы самый уважаемый, успешный и знаменитый продюсер нашей киноиндустрии убил одну из своих самых прибыльных, хоть и неуживчивых актрис! И ты еще надеешься, что все останется между нами!

— Либо так, либо никак. И тогда ты топаешь отсюда на этих каблучищах, а я спокойненько ухожу в своих новых удобных туфлях.

— Господи, как же ты меня бесишь! — Надин уставилась на новую обувку Евы и помрачнела еще больше. — Симпатичные.

Ева вытянула ноги и принялась их рассматривать.

— Ну, по крайней мере, они идут к новому плащу.

— А твой плащ я даже не обсуждаю, потому что он должен был стать моим! Я куда лучше оценила бы эту чудесную мягкую кожу и превосходный крой.

— Мне тоже он нравится. — Ева помедлила, а потом небрежно спросила: — Так и будем сидеть и обсуждать обновки или поговорим неофициально?

— Черт бы тебя побрал! Я…

— Погоди, я быстро. — Ева поднялась, сделала несколько шагов и схватила за руку тощего парнишку в мешковатой куртке и камуфляжных штанах. — Послушай-ка, мы оба знаем, что вон та женщина сама нарывается на неприятности — разве так носят сумочку в большом городе?

— Тебе-то что? — Парень попытался оттолкнуть ее локтем и вырваться. Ловко увернувшись, Ева схватила его покрепче.

— Она ведет себя глупо, да и ее подруга тоже. Но, видно, они из Висконсина или вроде того. Так что выхватить у них сумочки посреди парка — не самая лучшая реклама для родного города.

Он ухмыльнулся и угрожающе поднял кулак.

— Вали-ка отсюда, дамочка, а то копов вызову.

— Ясно, значит, ты тоже на неприятности нарываешься. Слышь, придурок, я сама коп! Ты собирался совершить противоправное действие прямо у меня на глазах, а это уже оскорбление.