Борис зааплодировал:

– Браво, бабуля! Респект и уважуха!

– Боренька, – умилилась Галина Михайловна, – и ты внимательно выбирай девочек, сразу в дом не тащи. Незачем студенткам в ситцевых халатах ваш с мамой особняк видеть. Эти нищие спят и видят, как бы им ситцевые халаты на платья от Шанель поменять.

– Ну хватит! – взвился Валерий Борисович. – Сейчас, конечно, не время и не место, да и обстановка не подходящая для объявления радостной вести, но чтобы остановить тебя, мама, сообщаю: мы с Ликой намерены в декабре пожениться.

Костин крякнул:

– Вот она, вишенка на торт.

– Валерик, как же так? – ахнула Надежда. – Анжелика ведь девочка Боречки, у них все было серьезно.

– Да нет, мама, – сказал Борис, – мы просто трахались от скуки. А потом я ее бросил, потому что эта шпала мне в постели не айс.

Милов побагровел:

– Борис!

– Что такое, дядя Валера? – заморгал племянник. – Я молодой, люблю девушек, и в этом смысле похож на тебя. Ну спала Лика со мной, теперь спит с тобой. В чем проблема-то? Значит, она станет моей тетей на ближайшие три года? Очень рад за вас обоих. Кстати, можно мне быть твоим шафером, дядя?

– Знала, что именно так со мной разговаривать будут, – всхлипнула Анжелика. – Милый, не надо нам…

– Еще чего! – заорал Милов. – Чтобы я на тявканье щенков внимание обращал?!

– Сыночек, это ты меня щенком назвал? – уточнила Галина Михайловна. – Как приятно, что считаешь меня молодой.

– О поганце-племяннике говорю! – пошел вразнос Милов. – Лучше Борьке заткнуться. Анжелика мне всю правду рассказала – он ее изнасиловал, а потом принудил к сожительству. Следовало в полицию заявить, да я Надю пожалел.

Борис расхохотался:

– Дядя, вот уж не думал, что тебя, как старого козла на вилок гнилой капусты, купят. Какое насилие? Она мне сама на шею повесилась, у матери спроси. Кстати, Анжелика в моей комнате ночевать часто оставалась. Мама, ты слышала ее вопли о помощи?

– Нет, – отрезала Надежда, – только сладострастные стоны и слова: «Ах, Боря, мне так хорошо». Я не подслушивала под дверью, девочка очень громко это восклицала.

Валерий вскочил, хотел выйти из-за стола, но Костин оказался проворнее. Одним прыжком он очутился возле Милова и попросил:

– Сядьте. Сейчас объясню, зачем мы пришли. Мы знаем, кто убил Зайчевскую.

Хозяин клиники выдохнул и опустился назад в кресло.

– Говорите.

Костин окинул взглядом присутствующих.

– Успокойтесь все. Анжелика не главная ваша проблема. Итак… Лика, вы всегда водите экскурсии в бывший роддом?

Девушка молча кивнула.

– А нашей группе сказали, что посещение предназначенного под ремонт здания эксклюзивно, – напомнила я.

– Она всем так говорит, – заржал Боря, – людям нравится, что им особую услугу оказывают.

Я изобразила удивление:

– А вы откуда знаете?

Борис скорчил гримасу.

– Так раньше я экскурсии водил. Анжелика была в одной из групп, там мы и познакомились. Потом я дядю попросил ей мою работу отдать. Пожалел ее, совсем она без денег была. Историк из Лики фиговый, я с ней первые недели таскался, мы на пару работали. Объяснял, учил. Фишка про эксклюзивный визит в роддом мной придумана. Ну и всякое другое тоже. По моему сценарию Лика оставляла группу на первом этаже, сама поднималась на второй и облокачивалась на перила, да так, чтобы попку было видно, тогда мужики-экскурсанты на нее пялились, а не слушали чушь, которую она, несмотря на все мои занятия с ней, несла. Короче, повторяю, работала она по моему сценарию, сама-то ничего сделать не способна. Кроме одного. Догадались, чего?