— Ох, дорогая… — словно сквозь вату слышу я растроганный голос Стеллы.

Не понимаю, что происходит и как я оказываюсь в объятиях отца, и истошно рыдаю в его идеально белую футболку, пока он нежно поглаживает меня по волосам.

— Все будет хорошо, Руслана. Я тоже тебя люблю. Прости, что наговорил тебе. Я больше ни слова не скажу в упрек твоей работе. Ты можешь рассчитывать на любую мою помощь и поддержку… — сдавленным голосом успокаивает меня папа, но я плачу от этого только сильнее, освобождаясь от боли, накопленной за многие годы. Непередаваемое чувство.

Так странно, что огромный конфликт, нарастающий годами, разрешился за пару минут с помощью трех волшебных слов, которые, наверное, хочет услышать каждый отец от своей дочери.

Давно у нас не было настолько уютного, настолько настоящего семейного вечера. Мы ели пиццу и смотрели «Один дома», болтая обо всем на свете. Я показала папе видео, которые оцифровала со старых кассет совсем недавно — на них мне не больше трех лет, и мы всей семьей отмечаем новый год в своей первой квартире еще в Эстонии.

— Ну, вы даете, — вместо приветствия, бросает Дэниел, возвращаясь с тренировки. Идеальное завершение вечера — потрепать Дэнни за волосы и послушать о том, как идет его подготовка к серии важных игр. Брат присоединяется к просмотру видео и поеданию пиццы, пока Стелла вяжет крошечные носочки для будущего малыша. А я ловлю себя на мысли, что даже несмотря на то, что мое сердце до сих пор растерзанно в клочья, несмотря на то, что раны, недавно нанесенные мне одним человеком, исцелить невозможно… я все равно счастлива.

Я счастлива от того, что вновь обрела дом, свою тихую гавань, где тебя всегда любят и ждут.

Нет ничего прекраснее, чем знать, что я нужна им даже со своими безумными идеями, нереальными амбициями, с криками и истериками, и даже с тем, что мои «выходки» с преподавателем могли испортить отцу репутацию и несколько важных сделок.

Впервые за долгое время с моей души падает непосильный груз, который я несла в себе несколько лет, и вместо него грудь наполняет ощущение теплоты и непередаваемого счастья.

После такого замечательного вечера в кругу семьи возвращаться в переполненную коробками пустую комнату в общежитии не очень приятно. За последнее время эта спальня и правда стала мне чужой, потому что большую часть времени я ночевала… в другом месте.

Перед глазами калейдоскопом замелькали обрывки наших воспоминаний, которые вопреки моему желанию не стереть, не вычеркнуть.

Его теплое дыхание, согревающее меня по утрам. То, как целовала его плечи и спину, пока он спал, и шептала всякие нежности в надежде на то, что он слышит все мои слова сквозь сон, и они оставляют след в его душе.

Мой самый лучший.

Мой мужчина.

Воспоминания о том, как мы кружимся в танце под Рождественскую музыку и потрескивание старой пластинки…

Хватит. Стоп! Перестань меня мучить… перестань присутствовать в моей жизни, когда тебя нет рядом, и все мосты разрушены.

Боль от его предательства вновь накрывает меня с новой силой, и, сгорая от жгучих слез, словно кислотой разъедающих душу, я открываю ноутбук и пишу сцену во второй части романа «Его тень», которую откладывала много месяцев. Для написания таких эпизодов нужно находиться в определенном состоянии, и несмотря на то, что оно мне совсем не нравится, перечитав написано утром, я не испытываю желания стереть и удалить к черту всю сцену или вторую часть своего романа.