Впившись в меня животным поцелуем, Макс сорвал последнюю защитную чеку, и, ослепив безумным взглядом, резко развернул спиной к себе. Я уперлась ладонями о бетонные стены, погибая от того, как мужчина прижался ко мне своим естеством, перехватив нетерпеливыми руками поперек талии. Непослушными пальцами я расстегнула пуговицы на своих брюках. Кровь набатом пульсировала в ушах. Сейчас! Быстрее!

Макс рывком стянул мои брюки и трусики вниз, к коленям. Еще секунда, и вот он прижался горячей обнаженной плотью к моей болезненно-чувствительной коже. Я протяжно застонала в голос, неестественно выгнулась в спине, чтобы открыться ему, чтобы скорее почувствовать его внутри себя.

Мужчина еще сильнее прижал меня к себе за талию. Хрипло дыша мне в шею, он, томительно потерся о мои складки, вызывая спазмы по всему телу. Я тряслась в его руках, но не от холода, а от сумасшедшего, нереального желания. Я умоляюще всхлипывала и еще сильнее прогибалась. Легкий толчок, и Макс во мне. Ноги не держали меня, опирающиеся о стену руки тряслись. Мужчина сжимал меня в своих медвежьих объятиях, не давая упасть.

Тихо рыча, он двигался во мне, быстро, мощно, беспощадно, свирепо… Я откидывала голову назад, обессиленно постанывала. Снег падал мне на лицо, холодил приоткрытые губы. Проезжающие вдалеке машины сигналили, люди спешили домой, на свидание, к своим семьям. Кто-то истошно кричал, ругался, мирился. Собаки волком выли от одиночества. Из колонок кинотеатра доносилась ненавязчивая музыкальная реклама…

А наш мир сузился до одного квадратного метра. Мне заложило уши, я не слышала ни своих стонов, ни хрипа Макса. В диком темпе мы шли навстречу друг другу. Сочные шлепки вибрацией отдавались в теле. Нас не хватало на медлительные ласки, изощренные движения. В нас сконцентрировалось столько тоски друг по другу, что мы вспыхнули словно спички.

Макс беспорядочно сжимал мою грудь через ткань водолазки и лифчика, гладил живот, пробираясь под кофту, прикусывал шею сзади, пальцами спуская воротник водолазки, оставлял засосы на шее. Я отдавалась жёстким ласкам, от наслаждения и сладкой боли ощущая себя на грани обморока.

Изнемогая от мучительной сладостной пытки, мое тело напряглось, сжалось, я вытянулась в струнку, рвя жилы и судорожно сжимая мышцы. Мой освобождающий выдох эхом разнесся по стройке. Получив разрядку, мои мышцы обмякли. Макс больно прижав меня к своей спине, дыша как загнанный зверь, в несколько ударов догнал меня, обрушив на меня всю свою звериную силу.

Обессиленные, мы дрожали на ветру, вцепившись друг в друга. Переведя дыхание, Макс нежно поцеловал меня в шею, поправил задранную водолазку. Опустившись на колени, он, поглаживая мои ноги, надел трусики, щекотно поцеловав меня в заднюю часть бедра, поднял мои брюки и непослушными пальцами застегнул их. Встав во весь рост, мужчина развернул меня лицом к себе и выдохнул мне в губы:

— Я люблю тебя, мелкая…

Признавшись мне в любви, Макс долго и пораженно смотрел в глаза, пальцами обводил мое лицо, сглатывал, как путник, страдающий от жажды. Его загадочные, приподнятые к уголку, азиатские глаза были непривычно серьезными и сосредоточенными. Время остановилось. Выдохнув облачко влажного пара, я приоткрыла обветренные губы, чтобы вывернуть себя наизнанку, вручить ему свое сердце, облачив его в одно важное слово — «люблю». Но Макс мягко положил напряженные пальцы на мои губы, не позволяя мне выдохнуть это слово.