– Вам это удалось?

– Да, сэр. Она погибла…

Дальше следовала та самая ключевая фраза из всех отчетов: погибла в результате нападения «смертельно опасной негуманоидной органической формы жизни, неопределенного происхождения и внешнего вида».

Вся эта история дошла по командной цепочке аж до подполковника, прежде чем дело, наконец, закрыли. Статус морпехов с «Парадокса» и жены Хикса изменили с «пропали без вести» на «погибли при исполнении». Сержанта Максвелла перевели с базы куда-то еще. Хикс вернулся к обычной службе и обнаружил, что его непосредственный начальник в ярости, что капралу удалось, минуя его, попасть в экспедицию, отправившуюся за «Парадоксом». Но старший сержант вечно был в ярости на весь мир, так что ничего нового в этом не было. Жизнь продолжалась.

Тайна исчезновения жены Хикса была, наконец, разгадана.

Но это не принесло ему ни покоя, ни удовлетворения. Скорее, наоборот.

Иногда ночью он садился перед компьютером, раз за разом просматривая все сообщения от Рэйчел и перекатывая в пальцах ее обручальное кольцо. Последнее сообщение он пересматривал снова и снова, внимательно прищурившись, стараясь совместить картинку со своими собственными воспоминаниями о том, что случилось внутри корабля, который стал ее гробом.

В такие ночи капрал Дуэйн Хикс, внешне спокойный и собранный, постоянно переводил взгляд с экрана на золотое кольцо Рэйчел.

А еще в эти ночи он сжимал кольцо в кулаке с такой силой, что края врезались в ладонь, и на золоте кольца оставались следы крови.

Это существо все еще было там, в космосе. И Хикс знал, что когда-нибудь, – как угодно, любым способом, – он доберется до твари, убившей его жену.

Дитрих еще ни разу не случалось блевать во время высадки на планету, и она очень надеялась, что в этот раз тоже обойдется. Она вцепилась в дугу безопасности перед грудью и старалась дышать размеренно, но стремительное падение десантного катера сквозь плотную атмосферу спутника этому не способствовало. Катер трясло так, что казалось, он сейчас развалится, и Дитрих почти слышала, как стучат от тряски ее кости.

Она бросила взгляд на лицо рядовой Малинки, покрытое зеленоватой бледностью, и подумала, что еще вопрос, кого из них стошнит первой. Но девушку хотя бы оправдывал возраст. Джетте было всего девятнадцать лет, и это была ее первая настоящая высадка на планету. Единственным оправданием Дитрих было то, что она сильно перебрала виски накануне.

Очень сильно перебрала.

Крепко сжав челюсти, Дитрих дышала через нос и смотрела прямо перед собой, одновременно стараясь не замечать сидящего напротив капрала Тима Стенбека. Смотреть на Стенбека ей не хотелось по двум причинам: она до сих пор помнила вкус виски на его губах и обжигающее чувство вины, затопившее ее утром, когда она проснулась в его постели. Они со Стенбеком какое-то время встречались. Не то чтобы всерьез, просто несколько месяцев они ели, пили и спали вместе. Но все это закончилось почти два месяца назад.

Если бы не прошлая ночь. Это была нелепая случайность, глупая ошибка, но она до сих пор чувствовала легкое раздражение на лице от его щетины. Ощущение было странно приятным и от этого было еще хуже. Дитрих сама оборвала отношения: Стенбек наскучил ей, и она стала побаиваться, что капрал решит, будто влюблен в нее, и начнет строить какие-то долгосрочные планы.